Пределы самообороны по закону РФ

Официальный сайт
Верховного Суда Российской Федерации

ВС объяснил, как отличить умышленное убийство от превышения пределов обороны

При рассмотрении дел о преступлениях против жизни и здоровья судам следует учитывать поведение потерпевшего, разъясняет Верховный суд РФ.

Уголовный кодекс считает правомерной защиту от попыток совершения насильственных действий, поэтому если потерпевший вёл себя более активно и агрессивно, то необходимо принимать во внимание, что его действия представляли для обвиняемого опасность и соответственно квалифицировать действия подсудимого, указывает высшая инстанция.

Жителя Удмуртии осудили к 8 годам колонии за умышленное убийство и причинение тяжких телесных повреждений, а апелляционная инстанция ужесточила наказание до 10 лет лишения свободы. Шестой кассационный суд с необходимостью увеличения срока наказания согласился.

Но Верховный суд РФ не только не поддержал позицию коллег, но и переквалифицировал действия с убийства на превышение пределов самообороны, снизив наказание до 3 лет 10 месяцев заключения, в связи с чем обвиняемый вышел на свободу, так как уже отбыл это наказание.

Защита в ходе процесса последовательно утверждала, что обвиняемый действовал в состоянии необходимой обороны, эти же доводы адвокаты привели в кассационных жалобах.

В приговоре говорится, что фигурант нанёс множество ударов ножом одному потерпевшему, который скончался, и второму – получившему тяжкий вред здоровью.

При этом суд установил, что причиной конфликта между сторонами явились неправомерные действия потерпевшего, который хотел похитить швейную машинку матери подсудимого и даже вынес ее в коридор, а когда хозяин дома сделал ему замечание, то потерпевший ввязался в драку, и только тогда обвиняемый взялся за нож. Второй же потерпевший пытался остановить конфликт.

Однако суд первой инстанции пришёл к выводу, что реальной угрозы жизни обвиняемого не было: «потерпевший не располагал оружием или предметами, которые мог использовать в качестве такового, его антропометрические данные также не дают основания полагать, что погибший мог представлять реальную угрозу для жизни подсудимого, в связи с отсутствием у кого-либо из дерущихся значительного физического превосходства над соперником».

Между тем районный суд не стал обсуждать вопрос о наличии угрозы для здоровья подсудимого и этому аспекту оценка в приговоре не дана, указывает ВС.

Тем временем, нормы Уголовного кодекса предусматривают возможность защиты от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (часть 2 статьи 37 УК РФ).

«Такая защита является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства», – отмечает ВС.

Он напоминает и об указаниях Пленума: под посягательством, защита от которого допустима, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица. Например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, уточняет ВС (постановление от 27 сентября 2012 года).

В рассматриваемом деле обвиняемый в ходе драки с потерпевшим также получил многочисленные травмы, в том числе переломы четырёх рёбер.

Таким образом, считает ВС, в ходе драки «действия потерпевшего в сравнении с действиями осужденного были более активными, он нанес большее количество ударов обвиняемому и со значительной силой ударов, причинив его здоровью вред средней тяжести».

«При таких обстоятельствах вывод суда о том, что потерпевший не имел физического превосходства, что его действия не представляли никакой опасности для обвиняемого и что последний не имел оснований защищаться от потерпевшего, нельзя признать обоснованными», – поясняет ВС.

Вместе с тем, оценивая применение подсудимым ножа, которым он нанёс безоружному потерпевшему не менее 33 ударов, Судебная коллегия приходит к выводу, что избранный им способ защиты явно не соответствовал характеру и опасности посягательства.

В связи с чем высшая инстанция переквалифицировала действия подсудимого на часть 1 статьи 108 УК РФ.

ВС также не согласился с решением об ужесточении наказания по эпизоду с причинением тяжкого вреда здоровью второму потерпевшему. Усиливая наказание за это преступление, коллегия в апелляционном определении не указала мотивы принятого решения, из него лишь следует, что суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства их совершения, установленные судом данные о личности осужденного, его молодой возраст, смягчающие и иные влияющие на назначение наказания обстоятельства, отсутствие отягчающих обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

«Таким образом, судебная коллегия сослалась на те же обстоятельства, что и суд первой инстанции, дополнительно указав на его молодой возраст в момент совершения преступления.

Иные мотивы необходимости назначения более строгого наказания, какие-либо конкретные данные в обоснование данного решения в апелляционном определении отсутствуют.

При таких данных вывод судебной коллегии о чрезмерной мягкости назначенного наказания нельзя признать обоснованным», – отмечает ВС.

В результате высшая инстанция смягчила обвиняемому окончательное наказание до 3 лет 10 месяцев лишения свободы и постановила освободить его из исправительного учреждения в связи с отбытием этого срока.

Превышение самообороны

Превышение мер необходимой самообороны означает, что виновное лицо, имея право на необходимую оборону, превысило ее, в результате чего наступили негативные последствия для пострадавшего в виде причинения телесного вреда или смерти.

В каких случаях превышение необходимой обороны будет считаться правомерным и не подразумевать наступление уголовной ответственности?

В законе четко прописаны ситуации, когда уголовная ответственность, несмотря на всю серьезность ситуации, не наступает.

Во-первых, если в отношении обороняющегося было применено насилие, угрожающее жизни и здоровью или поступила угроза применения этого насилия.

Во-вторых, причинение вреда здоровью или смерти будет признано превышением допустимой самообороны только в том случае, если в ходе следственных мероприятий, по итогам судебных экспертиз будет установлено отсутствие факта превышения необходимой самообороны – умышленных действий, которые изначально не соответствовали характеру совершаемых со стороны обидчика деяний, их характеру и общественной опасности.

В-третьих, уголовная ответственность не наступит и в случае, если лицо, в адрес которого было совершено нападение, не ожидало этого нападения.

Превышение мер самообороны – в силах адвоката доказать, что правда на стороне обороняющегося

Превышением мер самообороны будет считается только очевидная, явно не соответствующая имеющейся опасности защита, в результате которой пострадавшему причиняется тяжкий вред здоровью или смерть. Вообще сама статья «Превышение необходимой самообороны» очень расплывчата.

Правоохранителям придется провести кропотливую с юридической точки зрения работу, так как в комментариях к данной статье и разъяснениях нигде не сказано, что подразумевается под понятиями «очевидная и явная» защита, не соответствующая опасности. Кто может оценивать действия обвиняемого с данной точки зрения? Правозащитник? Свидетель, который видел происходящее и, возможно, сам принял участие в защите лица в момент посягательства на него? Обвиняемый, который считает, что его действия, направленные на защиту себя или своих близких, прохожих были правильными, не выходили за рамки закона, но в силу роковой случайности привели к плачевным последствиям для пострадавшего – тяжкому вреду или смерти.

Сколько таких случаев сегодня рассматривается в суде? Сотни, а то и тысячи: парень, увидев, что девушку пытаются изнасиловать, вступился за нее, оттолкнув обидчика. Тот, будучи в состоянии алкогольного опьянения, не удержался на ногах и по инерции от толчка защитника стал падать, ударился о бордюр. Итог: кровоизлияние в мозг, отек мозга, многодневная кома, в результате – смерть. Будет ли парень, бросившийся на защиту девушки, нести уголовную ответственность?

Превышение допустимой самообороны – грамотный адвокатский подход к ситуации гарантирован!

Примут ли во внимание следователи, прокуратура и сам суд факты, указывающие, что молодой человек толкнул, не предвидя наступление смерти обидчика, возможно ли превышение самообороны по статье 108 УК РФ? Вот именно в таких и подобных ситуациях следственным органам необходимо четко и досконально изучать материалы дела, оценивать ситуацию с разных ракурсов, рассматривать и субъективное отношение обороняющегося к превышению допустимой самообороны. Правильно, если бы была ситуация, когда обидчик подошел и толкнул, а обиженный – нанес в ответ несколько профессионально выстроенных бойцовских ударов – естественно, здесь будет явное превышение мер самообороны.

Суд, решая вопрос об отсутствии/наличии признаков, указывающих на превышение самообороны, должен в обязательном порядке учитывать:

• соответствие/несоответствие методов защиты с характером нападения;
• степень опасности, которая угрожает обороняющемуся;
• физическую силу, состояние здоровья обороняющегося;
• имеющиеся возможности противостоять нападению, отражать посягательства.
• иные обстоятельства, влияющие на реальное соотношение сил обеих сторон.

Если нападавших было несколько, суд должен учесть:

• возраст всех участников конфликта;
• количество участников конфликтной ситуации;
• физическое развитие посягающих и обороняющихся;
• наличие/отсутствие огнестрельного, холодного оружия;
• место посягательства;
• время посягательства.

На сегодняшний день в правовых источниках можно найти две разновидности превышения допустимой самообороны: несвоевременная оборона, чрезмерная оборона. Именно во втором случае допустимо применение такого понятие как превышение пределов обороны, под которым понимаются умышленно совершаемые действия, не соответствующие характеру посягательства и степени его общественной опасности.

Что представляет собой общественная опасность?

Трактовка общественной опасности следующая – это причинение значительного вреда объектам, охраняемым уголовным законодательством. Характер общественной опасности – характеристика качественная, а вот степень общественной опасности – характеристика количественная. При грамотном подходе и ответственном отношении следственных органов в решении вопроса о превышении мер необходимой обороны, должно в обязательном порядке учитываться:

1. Возможности обороняющегося в момент посягательства на него.
2. Психологическое, эмоциональное состояние лица, защищающегося или защищающего.
3. Окружающая обстановка.

Эти три пункта очень важны при расследовании уголовного дела, исходом которого должно быть постановление судьи о том, были ли превышены пределы самообороны или нет.

Данные уголовные дела по превышению самообороны по статье 108 УК РФ входят в особую категорию, требующую основательного подхода в рассмотрении, анализе, изучении доказательств, показаний обвиняемого, свидетелей. Важно понимать, что зачастую под суд отправляется абсолютно невиновное лицо, которое всего лишь защищалось от нападения, не имея возможности обратиться за помощью к правоохранительным органам именно в тот самый момент.

Статья 108 УК РФ предусматривает наказание за превышение пределов допустимой самообороны. Срок лишения свободы – до двух лет. Могут быть назначены принудительные работы (до двух лет), исправительные работы или ограничение свободы на тот же срок.

Как показывает судебная практика, во многих ситуациях суд встает на сторону обороняющегося. Однако, даже здесь бывают исключения. И чтобы чувствовать себя полноценно защищенным, следует не медлить с обращением к юристам за оказанием квалифицированной помощи, юридического сопровождения с момента обращения до момента вынесения приговора суда. Следственные органы, прокуратура, суд могут по разному трактовать произошедшее, поэтому лучше не рисковать, а полагаться на грамотную профессиональную правовую защиту в лице адвоката.

Запредельная оборона

Как следует из пояснительной записки к документу, в большинстве случаев у жертв нападения нет возможности незамедлительно обратиться в полицию, и они вынуждены рассчитывать только на свои силы. Подчеркивается, что в случае смерти нападавшего правоохранительные органы чаще исходят из того, что пределы самообороны были превышены.

Отдельно автор законопроекта остановился на неоднозначности правоприменительной практики законодательства о самообороне в случае реализации права на необходимую оборону в целях защиты третьего лица, находящегося в заведомо беспомощном состоянии, в частности несовершеннолетнего.

Проектом закона предлагается внести изменения в ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона» с целью уточнения обстоятельств, исключающих преступность деяний при самообороне. Так, ч. 1 указанной статьи после слов «применения такого насилия» предлагается дополнить словами «а также в случае незаконного вторжения посягающего лица в жилище обороняющегося либо в иное помещение, используемое обороняющимся на законных основаниях, при угрозе применения насилия к обороняющемуся или другому лицу».

Также предлагается добавить пункт следующего содержания: «Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося в случае угрозы применения посягающим лицом любых действий насильственного характера в отношении лиц, находящихся в заведомо беспомощном состоянии».

Автор законопроекта привел в пример случай, когда житель Санкт-Петербурга спас своего 8-летнего пасынка от насильственных действий со стороны педофила. При этом суд посчитал доказанной его вину «в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть человека», и приговорил его к двум с половиной годам колонии строгого режима.

Старший партнер КА «Дефенден Юстицио» Дмитрий Дядькин оценил такую инициативу как положительную. «Несмотря на значительное количество изменений, которые вносились в ст. 37 УК РФ, она до сегодняшнего дня остается малоэффективной. К сожалению, механизмы правоприменения не дают возможности исключать уголовную ответственность для лиц, прибегнувших к праву на необходимую оборону», – указал он.

По его словам, данные нововведения существенно расширяют пределы правомерности необходимой обороны, и их следует положительно оценивать в качестве мер, позволяющих гражданам прибегать к данному институту защиты своих прав.

В то же время, по мнению адвоката АП г. Москвы Евгения Москаленко, необходимая оборона – тот случай, когда споры ведутся ради споров. Эксперт подчеркивает, что в предлагаемом дополнении к ч. 1 ст. 37 УК РФ нет новизны, поскольку действующая формулировка включает в себя случаи необходимой обороны при вторжении в жилище: «не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося…»

«Вторжение посягающего в жилище либо иное помещение, используемое им на законных основаниях, – это случай нарушения прав обороняющегося, который позволяет прибегать к обороне и защите жилища или иного помещения на основании действующей редакции; конкретизация приведет только к очередным двусмысленным трактовкам», – пояснил он.

По его словам, законодатель в действующей редакции данной статьи хорошо сформулировал принципы необходимой обороны. Проблема ее применения и освобождения от уголовной ответственности связана не с тем, что понятие необходимой обороны прописано в Кодексе недостаточно четко и полно, а с правоприменительной практикой, которая идет откровенно и порой умышленно вразрез с принятыми нормами.

Иногда принимаются незаконные приговоры по случаям необходимой обороны, причем как в пользу обвиняемого, так и в пользу потерпевшего, добавил адвокат. «Незаконный приговор, даже когда всем понятно, что в нем нарушены нормы материального права, крайне сложно оспорить, и причинами тому являются палочно-галочная система и принципы соблюдения статистики, которая ни при каких обстоятельствах не должна быть нарушена. Вот что необходимо менять, а ст. 37 УК РФ лучше оставить в покое», – заключил он.

Стоит отметить, что законопроект не был поддержан Верховным Судом РФ, в отзыве которого указывается, что положения ст. 37 УК РФ в действующей редакции гарантируют право на причинение вреда при защите от общественно опасного посягательства на жизнь и здоровье любых лиц, в том числе находящихся в беспомощном состоянии, и в любом месте, включая случаи защиты от посягательства, осуществляемого с незаконным проникновением в жилище или иное помещение. Соответствующие разъяснения даны в Постановлении Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление».

Также в проектной ч. 2.2 указанной статьи предусматривается введение в существующую норму оценочного понятия «любые действия насильственного характера» и понятия «действия обороняющегося», содержание которых не определено, подчеркивается в официальном отзыве.

Инициатива не поддержана и Правительством РФ, в отзыве которого подчеркивается, что ранее уже рассматривались и не были поддержаны проекты законов о внесении изменения в ст. 37 УК РФ и о внесении изменений в УК РФ в связи с совершенствованием законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при защите собственности, имеющие аналогичный предмет правового регулирования.

Вопросы оценки деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны

Институт необходимой обороны является одной из наиболее важных правовых категорий, обеспечивающих здоровое функционирование общества и содействие граждан государству в обеспечении правопорядка. Востребованность в применении норм о необходимой обороне (ст. 37, ч.1 ст.108, ч.1 ст. 114 УК РФ) и интерпретационных актов по данному вопросу (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее – Постановление Пленума № 19)) всегда была высока. Именно поэтому от сотрудников правоохранительных органов требуется высокий профессионализм и понимание проблемных вопросов данного института.

Необходимая оборона складывается из двух взаимообусловленных этапов: этап нападения и этап защиты. Для того, чтобы действия лица не были квалифицированы как преступление, необходимо соответствие между данными этапами.

I. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению

Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению, указывают на то, что является основанием необходимой обороны, в каких случаях возникает и исчезает право на необходимую оборону. Данные условия выражаются в следующем:

• • посягательство должно быть общественно опасным;
  • посягательство должно быть наличным;
  • посягательство должно быть действительным.

Общественная опасность посягательства. Необходимо учитывать, что оборона возможна от незаконных действий должностных лиц (например, в случае превышения полномочий сотрудников полиции), от действий невменяемых и малолетних лиц, так как ключевым признаком данных деяний является не наказуемость и противоправность, а общественная опасность (т.е. вредоносность деяния).

Особый интерес, исходя из «бытовой» природы составов преступлений, предусмотренных ч.1 ст.108 (причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны) и ч.1 ст.114 УК РФ (причинение тяжкого вреда при превышении пределов необходимой обороны), представляет вопрос о возникновении общественно опасного посягательства как основания причинения вреда в ходе драки.

При драке каждый из дерущихся действует неправомерно и одинаково виновен в столкновении. Каждый участник драки действует как нападающий, руководствуясь мотивами, в которых основное место занимают чувства ненависти, злобы, обиды, гнева, мести и стремление причинить другому побои или иной вред. В этой связи необходимая оборона при обоюдной драке невозможна, так как ни один из дерущихся не руководствуется мотивами и целями, характерными для защиты.

Для драки, прежде всего, характерно нанесение ее участниками друг другу побоев. Если же одно из вступивших в столкновение лиц или каждая из противоборствующих сторон допускает в своем сознании лишение жизни своего противника либо причинение ему тяжкого вреда здоровью и стремится к их достижению, то в этом случае столкновение выходит за пределы драки и возникает право на необходимую оборону от действий лица, которое пытается лишить жизни или нанести тяжкий вред противнику. Зачастую при драке одна из сторон сначала преследует цель побить «обидчика», но в ходе столкновения меняет свою цель на более опасную (причинить тяжкий вред или смерть).

Также право необходимой обороны может возникнуть в ходе драки, если одна из сторон решает прекратить драку, однако второй дерущийся не принимает предложение о прекращении драки и продолжает ее, несмотря на то, что первый участник пытается всячески уклониться от продолжения «поединка». В этом случае действия второй стороны становятся основанием для необходимой обороны.

От драки следует отличать столкновение, при котором одна сторона нападает, а последняя в порядке обороны вынуждена оказать физическое противодействие, в этом случае имеет место попытка одного избить другого и оборонительные действия последнего, чтобы отразить нападение.

Также стоит помнить, что драка как совершение общественно опасного посягательства является юридическим основанием для осуществления акта необходимой обороны со стороны третьих лиц (представителей власти или иных лиц, решивших пресечь драку).

Наличность посягательства (исходя из данного условия, оборона возможна от уже начавшегося, но еще не законченного посягательства). Данное условие правомерности необходимой обороны не выражено в законе, однако оно следует из текста ст.37 УК РФ и, прежде всего, из основания необходимой обороны, состоящего в общественно опасном посягательстве. Общественно опасное посягательство всегда протекает во времени и имеет начальный и конечный моменты. В связи с этим возникает вопрос, что считать моментом начала и окончания посягательства?

Моментом начала посягательства является не только первоначальный момент причинения вреда обороняющемуся или другому лицу (далее – обороняющийся), но и реальная угроза причинения вреда, т.е. момент, когда посягающее лицо готово перейти к совершению общественно опасного деяния (абз.3 п.3 и абз.3 п.2 Постановления Пленума № 19).

Кузьмин С.А. заметил, что отец снова взял со стола нож, который он до этого выбил. Отец, удерживая нож в руке, пошел в его сторону, стал выражаться нецензурной бранью. Кузьмин С.А. не стал дожидаться, пока отец подойдет на близкое расстоя­ние, и тростью, ее металлической частью, ударил отца по голове один раз, а также толкнул его тростью в корпус[1].

Моментом окончания нападения является фактическое (а не юридическое) прекращение общественно опасных действий (абз.2 п.5 Постановления Пленума № 19). Например, грабеж будет считаться оконченным не с момента нападения на обороняющегося, а с момента, когда злоумышленник прекратил совершение общественно опасных действий и уже пытается скрыться с места совершения преступления.

Также не является окончанием посягательства переход оружия или других предметов, использованных при нападении (далее – оружие), от посягавшего к обороняющемуся (п.8 Постановления Пленума № 19). Данные ситуации должны оцениваться с учетом того, осуществляются ли оборонительные действия против лица, продолжающего посягательство, или против лица, прекратившего нападение. Если изъятие у посягающего оружия не остановило его и он продолжает действовать общественно опасно, то обороняющийся может обороняться и далее, в том числе с использованием отнятых орудий. Если же изъятие у посягающего орудия заставляет его отказаться от продолжения посягательства, то с этого момента исчезает и юридическое основание для необходимой обороны.

Квалификация действий обороняющегося, совершенных после окончания или предотвращения нападения

Обороняющийся действовал из мести, с целью проучить и (или) наказать преступника

Обороняющийся действовал в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного общественно опасным посягательством

Обороняющийся действует с целью задержать преступника и доставить его в органы власти

Обороняющемуся был не ясен момент окончания посягательства, но он мог и должен был при должной внимательности и предусмотрительности определить момент его окончания

Обороняющемуся был не ясен момент окончания посягательства и он не мог, исходя из фактических обстоятельств, определить момент его окончания

В данном случае действия обороняющегося будут оцениваться на общих основаниях.

Ответственность наступает за преступление, совершенное в состояние аффекта.

Действия обороняющегося должны соответствовать правилам, зафиксированным в ст.38 УК РФ (причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление). В случае нарушения этих правил лицо несет ответственность по ч.2 ст.108 и ч.2 ст.114 УК РФ.

Лицо несет ответственность по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности.

В данном случае состояние необходимой обороны искусственно продлевается и все действия обороняющегося оцениваются по правилам ст.37 УК РФ. Следовательно, в случае нарушения правил, предусмотренных ст.37 УК РФ обороняющийся несет ответственность по ч.1 ст.108 или ч.1 ст.114 УК РФ.

Наиболее трудным является вопрос о квалификации действий обороняющегося, если они были совершены после окончания или предотвращения нападения.

Стоит отметить, что ситуация, когда обороняющийся изначально правомерно причиняет вред при отражении посягательства, но потом начинает «добивать» нападающего, когда последний уже не совершает общественно опасного деяния (например, упал на пол/землю), достаточно распространена и не может быть оценена как причинение вреда в состоянии необходимой обороны. При этом суды и органы следствия, как показывает практика, все равно квалифицируют действия обороняющегося по ч.1 ст.108 или по ч.1 ст.114 УК РФ[2], что нарушает требования ч.1 ст.37 УК РФ и п.7 Постановления Пленума № 19. Подобная практика недопустима, и действия посягающего необходимо квалифицировать либо как совершенные в состоянии аффекта (в случае подтверждения его наличия), либо по статьям, предусматривающим ответственность за нарушение правил ст.38 УК РФ, либо на общих основаниях, с учетом п. «ж» ч.1 ст.61 УК.

ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 23:00 часов до 24:00 часов между Грибановым Д.В. и ФИО2, находящимися в состоянии алкогольного опьянения на улице возле сторожевого дома садового некоммерческого товарищества, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений произошла ссора, в ходе которой ФИО2, высказав в адрес Грибанова Д.В. угрозу убийством, зашел в указанный сторожевой дом, где взял топор. Выйдя на улицу, ФИО2, демонстрируя топор и угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья, подошел к Грибанову Д.В. и попытался нанести ему этим топором удар в область головы. В этот момент Грибанов Д.В., воспринимая угрозы убийством в сложившейся обстановке реально и опасаясь их осуществления, действуя в состоянии необходимой обороны, защищая свою жизнь от общественно опасного посягательства, с целью самообороны оторвал от находящегося рядом деревянного забора деревянную палку (доску), которой нанес не менее одного удара по голове ФИО2, от чего последний упал на землю. Затем Грибанов Д.В. забрал у ФИО2 топор, тем самым прекратил общественно опасное посягательство. После этого, несмотря на то обстоятельство, что ФИО2 перестал представлять опасность для его жизни и здоровья, осознавая, что посягательство полностью прекращено, поскольку ФИО2 лежал на земле, был обезоружен и больше не предпринимал никаких попыток повторного нападения, Грибанов Д.В., превышая пределы необходимой обороны, понимая, что дальнейшее нанесение ударов ФИО2 не обусловлено самообороной, не вызвано необходимостью защиты, с целью причинения тяжкого вреда здоровью умышленно нанес ему руками, ногами и имевшейся при себе доской не менее 4 ударов по голове и не менее 1 удара в область живота и грудной клетки потерпевшего.

Грибанов Д.В. причинил ФИО2 тяжкий вред здоровью, который повлек наступление смерти ФИО2 через несколько часов[3].

Стоит обратить внимание на формулировки, которые используются судами при описании подобной ситуации: «Когда ФИО1 вновь попытался нанести Дубатовке В.С. удары кулаками по лицу, но не попал, Дубатовка В.С., явно превышая пределы необходимой обороны, опасаясь за своё здоровье и дальнейшего продолжения причинения ему физической боли потерпевшим, умышленно совершил действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства, нанес два удара кулаком по лицу ФИО1, от которых потерпевший упал спиной на землю, после чего Дубатовка В.С. тут же нанес еще не менее двух ударов ногой по голове потерпевшего»[4]. Налицо расширительное применение ч.1 ст.114 УК РФ и попытка обосновать в приговоре данную квалификацию, так как, во-первых, превышения пределов необходимой обороны в действиях Дубатовки В.С., выраженных в ответном ударе кулаком, нет, во-вторых, после падения на землю общественно опасное посягательство со стороны ФИО1 фактически прекратилось и действия Дубатовки В.С. уже не могут быть квалифицированы по ч.1 ст.114 УК РФ, так как состояние необходимой обороны с окончанием общественно опасного посягательства завершилось.

Действительность посягательства. Данное условие прямо не указано в законе, но его можно вывести исходя из смысла ч. 1 ст.37 УК РФ. Требование к действительности посягательства означает, что общественная опасность посягательства существует реально, т.е. не является плодом воображений обороняющегося. В связи с этим следует разграничивать состояние необходимой обороны и состояние мнимой обороны, когда отсутствует реальное опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие.

Вопрос о мнимой обороне сводится к проблеме квалификации деяния в состоянии мнимой обороны. Пункт 16 Постановления Пленума № 19 разъясняет правила квалификации такого деяния, которые возможно представить в виде таблицы:

Квалификация действий обороняющегося, совершенных в состоянии мнимой обороны

Лицо неосновательно защищалось, когда ни обстановка, ни поведение потерпевшего не давали никаких реальных оснований опасаться нападения

Лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства

Лицо добросовестно заблуждалось в наличии посягательства, но превысило пределы необходимой обороны, допустимые в условиях реального посягательства

Лицо не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать отсутствие общественно опасного посягательства, но причинило вред, допустимый в условиях реального посягательства.

В данном случае ответственность наступает на общих основаниях (абз.4 п.16 Постановления Пленума № 19).

Ответственность наступает по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления, совершенные по неосторожности (абз.3 п. 16 Постановления Пленума № 19).

Лицо подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны по ч.1 ст.108, ч.1 ст.114 УК РФ (абз.2 п.16 Постановления Пленума № 19).

В данном случае применяются положения ст.37 УК РФ и лицо не несет ответственности, как будто оно находилось в состоянии необходимой обороны.

II. Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите

Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите, выражаются в следующем:

• • вред должен быть причинен только посягающему, а не третьим лицам;
  • защита должна быть своевременной;
  • отсутствие превышения пределов необходимой обороны;
  • наличие цели отразить общественно опасное деяние.

Вред должен быть причинен только посягающему, а не третьим лицам. Ответственность за причинение вреда третьему лицу возможна в следующих формах:

1) Обороняющийся причиняет вред лицу, ошибочно принятому за посягающего. В данном случае имеет место разновидность мнимой обороны, ответственность за которую наступает в зависимости от вины обороняющегося.

2) При необходимой обороне произошло отклонение в действии. Вред наступает на общих основаниях в зависимости от вины (как за умышленное или неосторожное преступление).

3) Обороняющийся сознательно причиняет вред третьему лицу с целью устранить таким путем опасность. Вопрос об ответственности решается по правилам о крайней необходимости, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения.

Защита должна быть своевременной. Данное требование, предъявляемое к защите, неразрывно связано с таким условием, относящимся к посягательству, как наличность посягательства и сводится к проблеме квалификации несвоевременного вреда.

Наличие цели отразить общественно опасное деяние. Данное требование основано на ч.1 ст.37 УК: «Не является преступлением причинение вреда… при защите личности и прав обороняющегося…» и реализуется на практике. Так, Асанов В.Н. в качестве доминирующего мотива преступления (на вопрос: почему он применил нож и нанес большое количество телесных повреждений потерпевшему) указал на мотив ревности и личной неприязни к ФИО8 за его связь с ФИО7, что, по мнению суда, не соответствует версии защиты об оборонительных действиях Асанова В.Н.[5].

Правовой отдел УМВД России по Ярославской области

[1] См.: приговор по делу Кузьмина С.А. от 26 марта 2012 г. Курганского городского суда Курганской области.

[2] Cм.: приговор по делу Кузьмина С.А. от 26 марта 2012 г. Курганского городского суда Курганской области; приговор по делу Ильченко С.И. №1-99/11 от 24 октября 2011 г. Долгопрудненского горсуда Московской области; приговор по делу Калдышева А.Х. №1-11/ 2014 от 21 января 2014 г. Ленинского районного суда г.Ярославля и др.

[3] См.: приговор по делу Грибанова Д.В. № 1-276/2011 от 4 августа 2011 г. Пермского районного суда Пермского края.

[4] Приговор по делу Дубатовки В.С. № 1-7/2012 от 26 марта 2012 г. Благовещенского районного суда Амурской области.

[5] См.: приговор по делу Асанова В.Н. от 9 июня 2010 г. Заволжского районного суда г. Ярославля.

Статья 37. Необходимая оборона

1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

2. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

2.1. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.

3. Положения настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Комментарий к Ст. 37 УК РФ

1. Право на необходимую оборону от общественно опасных (т.е. преступных) посягательств — естественное субъективное право каждого человека, признаваемое и закрепляемое законом в качестве одного из средств противодействия преступности. Согласно Конституции человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2), каждый имеет право на жизнь (ч. 1 ст. 20) и вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45). Вместе с тем осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17).

Посредством определения в законе оснований и пределов правомерности этого уникального, существующего только в уголовном праве, института реализуется поощрительная функция уголовного закона, направленная на стимулирование граждан к активному противодействию незаконным попыткам нарушить их права. Сравнительно новые положения комментируемой статьи призваны в первую очередь расширить правоприменительный потенциал данной нормы посредством предоставления большей свободы гражданину при обороне от преступных посягательств.

2. В ч. 1 ст. 37 УК регулируются условия правомерности защиты от преступного посягательства, сопряженного с применением наиболее крайних средств насилия, опасных для жизни, либо угрозой непосредственного применения такого насилия к обороняющемуся лицу или лицам, а также иным объектам уголовно-правовой охраны. Если такое посягательство было реальным, наличным действительным (не мнимым), обороняющемуся лицу законом дано право действовать с использованием любых средств и орудий, направленных на оборону, с законным правом на причинение нападающему любого вреда, вплоть до лишения его жизни . При этом закон не предусматривает каких-либо ограничений по соблюдению правил соразмерности средств защиты и средств нападения, что обусловливает невозможность квалифицировать в таких случаях деяние как совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Такое положение соответствует ст. ст. 2 и 7 УК. Субъективным условием (основанием) правомерности такого поведения, исходя из принципа виновного причинения (ст. 5 УК), является указанная в законе позитивная цель защиты охраняемых интересов личности, общества или государства от преступного посягательства.
———————————
БВС РФ. 2004. N 2. С. 16 — 17.

Главным основанием правомерности обороны является объективный характер возникшей опасности для жизни обороняющегося или другого лица.

Такая объективная (реальная) опасность должна заключаться в конкретном деянии лица, которое в момент совершения создавало риск для жизни обороняющегося или другого лица. Не является преступлением причинение вреда только посягающему лицу и лишь при защите от общественно опасного посягательства . О наличии такого посягательства и степени его опасности для объекта посягательства могут свидетельствовать, в частности: причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов); применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.) (см. Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 N 19).
———————————
См.: Определение КС РФ от 28.05.2009 N 587-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Галкина Игоря Анатольевича на нарушение его конституционных прав статьей 37 Уголовного кодекса Российской Федерации».

В свою очередь, непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

Основным критерием непреступного поведения обороняющегося является непосредственное причинение вреда нападавшему лицу в результате совершения им общественно опасного посягательства. В этой связи не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, причинившее вред другому лицу в связи с совершением последним действий, хотя формально и содержащих признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но заведомо для лица, причинившего вред, в силу малозначительности не представлявших общественной опасности (см. Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 N 19).

3. При защите от менее интенсивного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия условием правомерности обороны является ее соразмерность: в силу ч. 2 ст. 37 УК меры обороны должны соответствовать характеру и опасности посягательства. Ряд важных, подлежащих не механическому, а индивидуальному учету обстоятельств при решении вопросов о соразмерности, о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны раскрываются в действующем Постановлении Пленума ВС РФ от 27.09.2012 N 19.

4. Вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, не подлежит возмещению, если при этом не были превышены ее пределы (см. ст. 1066 ГК).

5. Часть 2 комментируемой статьи законодательно определяет превышение пределов необходимой обороны (эксцесс обороны) только как умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства.

Умышленным преступление признается лишь тогда, когда лицо осознавало не просто фактическую сторону своего деяния и последствия, но и общественную опасность совершаемого деяния. Следовательно, уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны может иметь место в случаях, когда в момент пресечения посягательства (не сопряженного с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой его применения) обороняющийся понимал незаконность своих действий, осознавал, что мог данное посягательство пресечь, используя другие средства и методы защиты и причиняя посягающему значительно меньший вред, чем тот, который фактически наступил. Под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных ч. 2 ст. 37 УК, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья).

Кроме этого, таким посягательством является совершение и иных деяний (действий или бездействия), в том числе по неосторожности, предусмотренных Особенной частью УК, которые, хотя и не сопряжены с насилием, однако, с учетом их содержания, могут быть предотвращены или пресечены путем причинения посягающему вреда. К таким посягательствам относятся, например, умышленное или неосторожное уничтожение или повреждение чужого имущества, приведение в негодность объектов жизнеобеспечения, транспортных средств или путей сообщения.

При этом следует иметь в виду, что состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, т.е. с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния. Суду необходимо установить, что у обороняющегося имелись основания для вывода о том, что имеет место реальная угроза посягательства (см. Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 N 19).

Не влечет уголовную ответственность умышленное причинение посягавшему лицу средней тяжести или легкого вреда здоровью либо нанесение побоев, а также причинение любого вреда по неосторожности, если это явилось следствием действий оборонявшегося лица при отражении общественно опасного посягательства. Такие действия не могут рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны, ввиду отсутствия признаков противоправности деяния и явного несоответствия защиты и причиненного вреда характеру и степени опасности посягательства.

6. Указанные составы преступлений, являясь привилегированными и потому специальными, подлежат применению при конкуренции с общими составами об ответственности за аналогичные последствия (см. ч. 3 ст. 17 УК).

Так, убийство (общее понятие которого дается в ч. 1 ст. 105 УК как умышленное деяние) не должно расцениваться по квалифицирующим признакам, предусмотренным п. п. «а», «г», «е» ч. 2 ст. 105 УК, а также по признаку особой жестокости (в частности, ввиду множественности ранений, в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны (см. п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 N 1).

Следует иметь в виду, что уголовная ответственность за причинение вреда наступает для оборонявшегося лишь в случае превышения пределов необходимой обороны, т.е. когда по делу будет установлено, что оборонявшийся прибегнул к защите от посягательства, указанного в ч. 2 ст. 37 УК, такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть. При этом ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает только в случае, когда по делу будет установлено, что оборонявшийся осознавал, что причиняет вред, который не был необходим для предотвращения или пресечения конкретного общественно опасного посягательства.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшее по неосторожности смерть посягавшего лица, надлежит квалифицировать только по ч. 1 ст. 114 УК (см. Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 N 19).

Причинение смерти посягающему субъекту может быть признано соразмерным, т.е. не превышающим пределы необходимой обороны, и при посягательствах, не сопряженных с опасностью для жизни обороняющегося или другого лица. Например, не является превышением пределов необходимой обороны убийство женщиной насильника в процессе защиты от его посягательств или причинение смерти нападавшему, который намеревался лишить обороняющегося зрения, т.е. причинить тяжкий вред здоровью.

7. Часть 2.1, детализируя положения ч. ч. 1, 2, определяет правомерность обороны и, следовательно, отсутствие состава преступления, в случае если обороняющееся лицо не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения, когда оно было неожиданным, внезапным.

При таких обстоятельствах объективно причиненный вред не может быть квалифицирован как по ст. 108 УК (об убийстве при превышении пределов необходимой обороны), так и по ст. 109 УК (о причинении смерти по неосторожности) .
———————————
Об этом, см., например: Определение ВС РФ от 20.06.2006 N 93-Д06-8.

Максимальные санкции указанных привилегированных составов преступлений (до двух лет лишения свободы) одинаковы и свидетельствуют об их отнесении к преступлениям небольшой тяжести (ст. 15 УК).

8. Правила о необходимой обороне в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их качеств, характеристик и возможностей, от профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, что закреплено в ч. 3 комментируемой статьи. Так, в ряде законов о статусе специальных субъектов правоохранительных органов, в нормативных актах иной отраслевой принадлежности содержатся указания о том, что на деятельность указанных лиц распространяются положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством . Однако данные предписания не создают новых обстоятельств, исключающих преступность деяния, а вопрос о правомерности причиненного вреда в подобных случаях подлежит разрешению исключительно на основе норм УК.
———————————
См., например: ст. ст. 18 — 24 Закона о полиции, ст. ст. 24 — 29 Федерального закона от 06.02.1997 N 27-ФЗ «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» (в ред. от 05.04.2011) // СЗ РФ. 1997. N 6. Ст. 711; 2000. N 26. Ст. 2730; 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3452; N 45. Ст. 5418; 2007. N 45. Ст. 5418; 2009. N 48. Ст. 5717; 2010. N 52 (ч. 1). Ст. 6992; 2011. N 7. Ст. 901; N 15. Ст. 2019; ст. ст. 13, 14 Федерального закона от 03.04.1995 N 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности» (в ред. от 08.12.2011) // СЗ РФ. 1995. N 15. Ст. 1269; 2000. N 1 (ч. 1). Ст. 9; 2003. N 2. Ст. 156; N 27 (ч. 1). Ст. 2700; 2006. N 17 (ч. 1). Ст. 1779; N 31 (ч. 1). Ст. 3452; 2008. N 52 (ч. 1). Ст. 6235; 2010. N 31. Ст. 4207; N 42. Ст. 5297; 2011. N 1. Ст. 32; N 29. Ст. 4282; РГ. 2011. N 159; СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7366; ст. ст. 24 — 27 Федерального закона от 27.05.1996 N 57-ФЗ «О государственной охране» (в ред. от 08.12.2011) // СЗ РФ. 1996. N 22. Ст. 2594; 1997. N 29. Ст. 3502; 2011. N 50. Ст. 7366; ст. ст. 16 — 18 Закона РФ от 11.03.1992 N 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 27.12.2009) // Ведомости РФ. 1992. N 17. Ст. 888; СЗ РФ. 2003. N 2. Ст. 167; 2006. N 30. Ст. 3294; 2008. N 52 (ч. 1). Ст. 6227; 2009. N 48. Ст. 5717; ст. 22 Федерального закона от 06.03.2006 N 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // СЗ РФ. 2006. N 11. Ст. 1146; и др.

При этом профессиональная подготовка специальных субъектов, их особые навыки могут влиять на установление возможного эксцесса обороны. В частности, необходимо принимать во внимание служебно-нормативные предписания о том, что при пресечении правонарушений, задержании лиц, совершивших правонарушение, применении физической силы, специальных средств или оружия в зависимости от характера и степени опасности правонарушения, а также интенсивности оказываемого противодействия должностные лица обязаны исходить из того, что причиненный при устранении опасности ущерб должен быть минимальным.

9. Состояние необходимой обороны может возникать при выполнении специальными субъектами, в частности военнослужащими, особых обязанностей: при несении специальной службы (караульной, пограничной), по охране общественного порядка, боевого дежурства, патрулировании и др. Военнослужащий при несении указанных видов службы обязан защищать соответствующие объекты, для чего наделяется необходимыми правами, вплоть до применения оружия. Отражая возможные посягательства, военнослужащий действует в состоянии необходимой обороны. В то же время оборонительные действия совершаются в порядке исполнения специальных обязанностей службы, регулируемых законами, воинскими уставами и другими военно-правовыми актами. Уклонение от выполнения их требований об охране соответствующих объектов при определенных условиях могут образовывать состав того или иного воинского (ст. ст. 340 — 344 УК) или должностного преступления (ст. ст. 285 — 286 УК) .
———————————
Подробнее см.: Военно-уголовное право: Учебник / Под ред. Х.М. Ахметшина, О.К. Зателепина. М., 2008; Военно-уголовное законодательство РФ: Научно-практ. комментарий / Под ред. Н.А. Петухова. М., 2004.

От превышения пределов необходимой обороны следует отличать случаи неправомерного применения оружия командиром (начальником) в отношении подчиненного, когда начальник не находится в состоянии необходимой обороны и отсутствуют условия, при наличии которых воинские уставы наделяют его правом применения оружия, а также случаи, когда командиры (начальники) внутренних войск, участвующих в охране общественного порядка, отдают подчиненным приказы на применение специальных средств или оружия также при отсутствии законных к тому оснований. Действия соответствующих начальников в подобных случаях образуют превышение должностных полномочий (ст. 286 УК).

Применение оружия военнослужащим, несущим специальную службу (охрана общественного порядка и др.), при отсутствии условий необходимой обороны и в нарушение требований нормативных актов следует квалифицировать как нарушение правил несения специальной службы (см. ст. ст. 340 — 344 УК).

10. Нарушение условий правомерности институтов, предусмотренных настоящей главой, является обстоятельством, смягчающим наказание (п. п. «е», «ж» ч. 1 ст. 61 УК).

КС дал новое толкование нормам об обратной силе законов

Заявители обратились в КС с вопросом о конституционности ч. 1 ст. 46 Федерального закона от 24 июля 2009 г. № 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования» и ст. 20 Федерального закона от 3 июля 2016 года № 250-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) РФ в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса РФ в связи с передачей налоговым органам полномочий по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование».

Согласно ч. 1 ст. 46 закона о страховых взносах, непредоставление плательщиком в установленный срок расчета по начисленным и уплаченным взносам в орган контроля влечет взыскание штрафа. Этот закон утратил силу с 1 января 2017 года в связи со вступлением в силу ФЗ №250. Согласно ст. 20 нового закона контроль за правильностью исчисления, полнотой и своевременностью уплаты страховых взносов в государственные внебюджетные фонды, подлежащих уплате за периоды до 1 января 2017 года, осуществляется соответствующими органами ПФР и ФСС в порядке, действовавшем до дня вступления в силу данного закона.

В Арбитражный суд Москвы поступило дело о признании недействительным решения Главного управления Пенсионного фонда РФ № 10 по Москве и Московской области от 26 января 2017 года о привлечении плательщика страховых взносов к ответственности за непредоставление в срок расчета по начисленным и уплаченным страховым взносам в ПФР за периоды до 1 января 2017 года. Арбитражный суд установил, что указанное решение было вынесено после утраты силы закона о страховых взносах, и пришел к выводу, что подлежащая применению в данном деле ст. 20 закона № 250-ФЗ противоречит ст. 54 (ч. 2) Конституции РФ, поскольку позволяет привлекать к ответственности на основании закона, утратившего силу, при наличии в новом законодательном регулировании сходных, но не полностью аналогичных мер ответственности. В связи с этим АСГМ приостановил производство по делу и обратился с запросом в КС РФ.

ООО “Проект”, в свою очередь, 13 января 2017 года было оштрафовано Управлением ПФР в городе Пскове и Псковском районе Псковской области за непредоставление расчета по страховым взносам. Арбитражный суд Псковской области частично удовлетворил требование ООО «Проект» о признании этого решения недействительным, снизив размер штрафа с учетом смягчающих обстоятельств. В своем обращении в КС ООО “Проект” указало, что усматривает несоответствие норм законов Конституции, поскольку они допускают привлечение после 1 января 2017 года к ответственности на основании положения, утратившего силу, в то время как с этой даты к ним должны применяться нормы Налогового кодекса РФ, предусматривающие более мягкое наказание.

Конституционный суд, рассмотрев дело, отметил, что закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, согласно ст. 54 Конституции обратной силы не имеет. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. Данные правила имеют универсальное для всех видов юридической ответственности значение и являются обязательными и для законодателя, и для правоприменительных органов, в том числе судов.

Правовая норма может применяться и после утраты силы законом, ее содержавшим, но только если предусмотренная ею ответственность мягче, чем установленная в настоящее время, и только в пределах установленного законом срока давности.

Ответственность плательщика за непредоставление расчета по страховым взносам в виде штрафа, которая была предусмотрена ч. 1 ст. 46 закона о страховых взносах с 1 января 2017 года, т. е. без временного разрыва, установлена п. 1 ст. 119 Налогового кодекса.

С 1 января 2017 года к таким правонарушениям, имевшим место до указанной даты, может применяться либо ч. 1 ст. 46 закона о страховых взносах, либо п. 1 ст. 119 НК. Выбор одного из законоположений предопределяется положениями ст. 54 Конституции.

При этом КС воздерживается от исследования вопроса о том, возможна ли конкретная правоприменительная ситуация, при которой ответственность за деяние, указанное в ч. 1 ст. 46 закона о страховых взносах, будет такой же или менее строгой, чем за деяние, предусмотренное п. 1 ст. 119 НК.

Ни оспариваемые заявителями законоположения, ни иные положения закона №250 не называют прямо полномочие органов ПФР, Фонда соцстрахования РФ при привлечении с 1 января 2017 года к ответственности за непредоставление расчета по страховым взносам за периоды, истекшие до 1 января 2017 года, применять п. 1 ст. 119 НК. Между тем отказ от применения данного законоположения в случаях, когда оно предусматривает меньший размер штрафа, чем ч. 1 ст. 46 закона о страховых взносах, создавал бы условия для нарушения требований Конституции. Кроме того, как неоднократно указывал КС, цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод, а потому тот факт, что применение норм НК относится к компетенции налоговых органов, не может в сложившейся ситуации рассматриваться как препятствие для их применения органами ПФР и ФСС, если это обусловлено прямым действием ст. 54 (ч. 2) Конституции.

В результате КС определил, что оспариваемые нормы не противоречат Конституции, поскольку по своему смыслу предполагают, что применение положения ч. 1 ст. 46 закона о страховых взносах с 1 января 2017 года к деяниям, совершенным до этой даты, допустимо только в том случае, если в системе действующего правового регулирования с учетом фактических обстоятельств конкретного дела исчисленный размер штрафа меньше или равен размеру штрафа, исчисленному в соответствии с п. 1 ст. 119 НК. В иных случаях применению подлежит п. 1 ст. 119 НК.

Статья 10. Обратная сила уголовного закона

СТ 10 УК РФ.

1. Уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным
образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть
распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в
силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.
Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным
образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

2. Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.

Комментарий к Ст. 10 Уголовного кодекса

1. В ч. 1 ст. 10 УК сформулирован принцип обратной силы уголовного закона, являющийся исключением из требований, установленных в ст. 9 УК.

Уголовному закону придается обратная сила в трех случаях: а) устранения преступности деяния; б) смягчения наказания; в) иным образом улучшения положения лица, совершившего преступление.

2. Законом, устраняющим преступность деяния, признается закон, отменяющий за него уголовную ответственность. Исключение из УК статьи, содержавшей признаки специальной нормы, не исключает уголовной ответственности лица по другой статье УК, где изложены признаки нормы общего характера, охватывающей и данное деяние.

3. Закон смягчает наказание, если он: заменяет в санкции вид наказания на более мягкий; исключает из альтернативы наиболее строгий вид наказания; исключает дополнительное наказание; вводит в санкцию более мягкий вид основного или дополнительного наказания; снижает минимальные и максимальные размеры наказания (в случае, когда нижний предел наказания стал мягче, а верхний строже, следует ориентироваться на верхний предел, такой закон признается более строгим) и т.п. Если санкции старого и нового закона являются одинаковыми, преступление должно квалифицироваться по закону, действовавшему во время его совершения.

4. Иным образом улучшающим положение лица, совершившего преступление, признается закон, в частности, смягчающий условия освобождения от уголовной ответственности или наказания, уменьшающий сроки погашения или снятия судимости и т.п.

5. Правило об обратной силе нового, более мягкого уголовного закона распространяется как на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу, так и на лиц, уже осужденных и отбывающих наказание или имеющих судимость по старому, более строгому закону.

6. Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных нормами Особенной части УК в новой редакции с использованием положений о назначении наказания из Общей части УК, примененных при первоначальном назначении наказания.

Второй комментарий к Ст. 10 УК РФ

1. Под обратной силой уголовного закона следует понимать распространение его действия на деяния, совершенные до вступления закона в силу. Уголовный закон имеет обратную силу в случаях: устранения преступности деяния; смягчения наказания или иным образом улучшения положения лица, совершившего преступление.

2. Преступность деяния может быть устранена путем: декриминализации, т.е. исключения деяния из числа уголовно наказуемых; введения дополнительных условий уголовной ответственности (например, в основной состав добавляется хотя бы еще один конструктивный признак состава преступления); внесения изменений в Общую часть УК (например, повышение возраста уголовной ответственности и т.д.).

Смягчаться наказание может за счет внесения изменений как в Общую, так и Особенную части Уголовного кодекса. Например, путем понижения нижнего или верхнего размера наказания в статьях Общей или Особенной частей УК; введения или расширения круга лиц, которым данное наказание применяться не может, или уменьшения размера удержания заработной платы при исправительных или принудительных работах; замены в уголовно-правовых санкциях наказания более мягким.

Иным образом улучшиться положение лица, совершившего преступление, может, например, за счет: уменьшения сроков погашения судимости или сроков, которые необходимо реально отбыть для того, чтобы быть условно-досрочно освобожденным от отбывания наказания, или для замены назначенного наказания более мягким, или изменения режима исполнения наказания.

3. Обратная сила уголовного закона может распространяться: на лиц, совершивших преступление до вступления уголовного закона в силу; на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказания, но имеющих судимость.

Третий комментарий к статье 10 УК РФ

1. Проблема обратной силы уголовного закона приобретает особую актуальность, исключительное практическое значение на рубеже действия старого, отмененного, и нового уголовного закона Российской Федерации в условиях конкуренции более строгих и менее строгих законов, устанавливающих ответственность за одноименные преступления (например, убийства, кражи, грабежи и т.д.), совершенные до 1 января 1997 г., т.е. до дня введения в действие нового УК РФ. Конечно, эта проблема сохранит свою значимость и в последующее неопределенное время и будет неизбежно возникать перед правоприменительными органами всякий раз, когда действующий Уголовный кодекс будет подвергаться обоснованным дополнениям и изменениям, ибо совершенствование законодательства, диктуемое объективными социально-экономическими реалиями, насущными потребностями поступательного развития общества, составляет одну из внутренних закономерностей его правовой системы, стремящейся в каждый данный момент наиболее адекватно отразить социальную действительность, возрастание или снижение ценности определенных правоохраняемых благ. Это общее положение социологии права в полной мере относится и к уголовному законодательству, которому в ходе его развития изначально присущи детерминированные процессы криминализации и декриминализации деяний.

2. Часть 1 ст. 10 УК под обратной силой уголовного закона понимает распространение его действия на лиц, совершивших преступления до вступления такого закона в силу. При этом устанавливается, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу.
При применении положений ст. 10 УК необходимо иметь в виду, что обратная сила придается не вновь принятому уголовному закону, а закону, уже вступившему в силу. Это очень важный момент правоприменения, так как между принятием закона Федеральным Собранием и его подписанием Президентом Российской Федерации и датой вступления закона в силу всегда проходит определенный временной период, причем иногда весьма значительный.

3. Устранение преступности деяния, ранее признававшегося преступлением, прекращает уголовно-правовые отношения, возникшие ранее по поводу его совершения, и таким образом выводит поступок человека за пределы уголовно-правового регулирования. Отказ законодателя от признания преступности деяния означает, что поведение гражданина индифферентно для уголовного права и в силу этого не может породить возникновение основания для привлечения его к уголовной ответственности. Устранение преступности деяния – безусловный повод к освобождению лица, его совершившего, от уголовной ответственности на любой стадии уголовного процесса или к освобождению от наказания.
При этом, однако, надо иметь в виду одно важное обстоятельство. Оно состоит в том, что исключение из Уголовного кодекса нормы, предусматривавшей ответственность за совершение определенного преступления, ввиду его декриминализации автоматически не предрешает вопроса о непреступности совершенных лицом действий и освобождения его на этом основании от уголовной ответственности. Дело в том, что в системе Особенной части УК содержатся нормы, которые относительно друг друга находятся в отношениях конкуренции общей и специальной норм. Иными словами, преступное деяние субъекта одновременно охватывается и общей, и специальной нормами. В таком отношении находятся, например, нормы ст. ст. 286 и 299 УК, предусматривающие ответственность соответственно за превышение должностных полномочий и за привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности. Причем в этом соотношении ст. 286 является общей нормой, а ст. 299 – специальной. Отсюда можно сформулировать общее правило: устранение преступности деяния, предусмотренного специальной нормой, которая в подобном случае из УК выводится, не исключает возможности привлечения лица к уголовной ответственности на основании наличия в его действиях признака состава преступления, предусмотренного общей уголовно-правовой нормой. Конечно, такие случаи – явления довольно редкие, но они известны российской законодательной практике (в 1994 г. из УК РСФСР были исключены две специальные нормы (ст. ст. 94.1 и 94.2), но при этом была сохранена, хотя и под другим номером, общая норма – ст. 148.3, предусматривавшая ответственность за причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана или злоупотребления доверием). Не исключается, что подобная ситуация может возникнуть и во время действия УК РФ 1996 г.

4. В соответствии с ч. 1 ст. 10 УК обратную силу имеет также закон, смягчающий наказание. Вопрос о том, какой из сопоставляемых законов – старый или вновь принятый – является более “мягким”, т.е. смягчающим наказание, решается путем сравнения их санкций.
По общему правилу в этом процессе учитывается максимальный предел наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкциями соответствующих статей УК. Например, С. 20 декабря 1996 г., т.е. во время действия УК РСФСР 1960 г., совершил кражу чужого имущества с незаконным проникновением в жилище. Такие преступные действия на момент их совершения подпадали под признаки квалифицированного состава кражи, предусмотренного ч. 2 ст. 144 УК РСФСР 1960 г., санкция которой устанавливает наиболее строгий вид наказания – лишение свободы на срок от двух до семи лет. Преступник был установлен и задержан 10 января 1997 г., т.е. уже во время действия нового Уголовного кодекса РФ. Совершенная С. кража предусмотрена ч. 2 ст. 158 этого УК РФ, санкция которой устанавливает наиболее строгое наказание в виде лишения свободы на срок от двух до шести лет. Сравнение санкций указанных статей показывает, что ч. 2 ст. 158 УК 1996 г. является законом, смягчающим наказание, а потому имеющим обратную силу, т.е. распространяющимся на С., совершившего преступление, до вступления 1 января 1997 г. нового УК РФ в силу.
При одинаковом максимуме наиболее строгого вида наказания по старому и новому уголовным законам более мягким следует признать закон, который устанавливает более низкий предел минимального размера такого наказания. Например, если один закон предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от одного года до пяти лет, а другой – от двух до пяти лет, то первый следует признать законом, смягчающим наказание. При полном совпадении минимумов и максимумов наказаний учитывается наличие или отсутствие в санкциях сопоставляемых законов дополнительных наказаний или более мягких по виду альтернативных основных наказаний, например штрафа, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. При решении вопроса о том, какой вид наказания является более мягким, следует руководствоваться положениями ст. 44 УК, в которой все наказания перечислены в порядке от менее строгого их вида к более строгому.

5. УК РФ содержит в ч. 1 ст. 10 и еще одно очень важное положение, отражающее принцип гуманизма, согласно которому уголовный закон, иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу и распространяется не только на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, но и на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Такого гуманного положения не содержалось, к сожалению, в УК РСФСР 1960 г., что, по сути, выводило все нормы Общей части УК, поскольку они не устанавливают ни преступности, ни наказуемости деяний, за пределы правил об обратной силе уголовного закона. Ныне этот существенный пробел закона полностью устранен. Из приведенного выше положения следуют два важных вывода.
Во-первых, ч. 1 ст. 10 УК придает обратную силу всем без исключения нормам Общей части уголовного законодательства независимо от того, какой вопрос они регламентируют, при условии, что применение такой нормы определенным образом улучшает положение лица, совершившего преступление или отбывающего наказание. Следовательно, обратную силу могут иметь нормы о возрасте уголовной ответственности, об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, об освобождении от уголовной ответственности, об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и др.
Во-вторых, правила об обратной силе уголовного закона в настоящее время автоматически распространяются не только на лиц, в отношении которых судом не вынесен обвинительный приговор, как это было по УК РСФСР 1960 г., но дополнительно и еще на две категории лиц: уже отбывающих наказание и отбывших наказание, но имеющих судимость. Развивая положения ч. 1 ст. 10 в ч. 2 устанавливает, что если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом. Например, лицо отбывает по приговору суда наказание в виде лишения свободы на срок шесть лет, а вновь принятый закон за это же преступление устанавливает в санкции максимальное наказание на срок пять лет. Срок наказания осужденному подлежит сокращению на один год лишения свободы. Часть 2 ст. 10 признана не противоречащей Конституции РФ, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу содержащаяся в ней норма предполагает в системе действующего уголовно-процессуального регулирования сокращение назначенного осужденному наказания в связи с изданием нового уголовного закона, смягчающего ответственность за совершенное им преступление, в пределах, предусмотренных нормами как Особенной, так и Общей частей УК РФ в редакции этого закона (Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 4-П).

6. В отличие от рассмотренных вариантов распространения действия уголовно-правовых норм на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления их в силу, ч. 1 ст. 10 УК формулирует общее правило: уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет. Такой закон ни при каких условиях не может применяться к лицам, совершившим надлежащие деяния до вступления его в силу.