Мнимая сделка: судебная практика по гражданским делам

Признание недействительными мнимых сделок должника

Генезис

В п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ указано: мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Однако такой вид оспаривания в новейшей российской истории – вплоть до недавнего времени – был неэффективен, с чем соглашался и законодатель.

В пояснительной записке к проекту принятых в 2009 г. изменений (Федеральный закон от 28 апреля 2009 г. № 73-ФЗ) в Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), содержащему новеллы в части совершенствования положений о конкурсном оспаривании сделок должника при осуществлении процедуры банкротства (ставшему гл. III.1 «Оспаривание сделок должника» Закона о банкротстве), отмечалось, что действовавшее на тот момент законодательство РФ не позволяло эффективно оспаривать сделки, направленные на незаконное отчуждение имущества должником в преддверии банкротства. Подобные сделки оспаривались в основном как фиктивные (мнимые) или притворные, что в судебной практике не приносило должного (положительного) результата для кредиторов и конкурсных управляющих, в особенности при оспаривании сделок неплатежеспособных лиц с неравноценным встречным исполнением.

Вместе с тем развитие «схем» вывода активов (среди которых – подготовка формально «чистых» и безупречных документов, подтверждающих наличие долга должника перед «сомнительными» кредиторами), чисто экономическая природа специальных оснований недействительности сделок (подозрительность и преференциальность), с трудом противодействующие прямой документальной фиктивности не совершенных в действительности операций, на которые ссылаются недобросовестные контрагенты должника, привели к возрождению практики применения п. 1 ст. 170 ГК РФ в процедурах банкротства.

Процессуальные особенности

Доводы о мнимости сделок банкрота могут быть заявлены не только путем предъявления соответствующих заявлений кредиторами или управляющим в конкурсном производстве, но и в форме возражений на заявления третьих лиц, настаивающих на включении их требований в реестр требований кредиторов, если первоначальные кредиторы и/или управляющий полагают упомянутые требования сомнительными.

Так, в п. 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – Постановление № 35) разъяснено, что в силу п. 3–5 ст. 71 и п. 3–5 ст. 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором – с другой. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (ч. 3 ст. 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. Также в таких случаях при наличии сомнений во времени изготовления документов суд может назначить соответствующую экспертизу, в том числе по своей инициативе (п. 3 ст. 50 Закона о банкротстве).

Кроме того, если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт, при этом в случае пропуска ими срока на его обжалование суд вправе восстановить этот срок с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов (п. 24 Постановления № 35).

Следовательно, оспаривание сделок должника с его контрагентом по мотиву мнимости допустимо:

  • при предъявлении соответствующих заявлений кредиторами или управляющим об оспаривании этих сделок в конкурсном производстве (в порядке гл. III.1 «Оспаривание сделок должника» Закона о банкротстве);
  • в отдельном исковом производстве (в исключительных случаях в порядке внеконкурсного оспаривания);
  • путем заявления возражений при проверке арбитражным судом обоснованности и размера требований кредиторов, которые предполагаются «сомнительными» (в порядке п. 26 Постановления № 35);
  • в порядке апелляционного или кассационного обжалования, а также в порядке производства по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в другом судебном деле, если в этом судебном деле вынесен судебный акт, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование «сомнительного кредитора» (в порядке п. 24 Постановления № 35).

Предмет доказывания

Согласно ст. 8 ГК РФ гражданские права возникают из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему. Под сделкой при этом понимаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Нормы ГК РФ о мнимых сделках применяются при одновременном выполнении следующих условий: стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать ее исполнения; при заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 февраля 2012 г. № 11746/11; от 5 апреля 2011 г. № 16002/10).

Читайте также:
Предварительное судебное заседание в уголовном процессе

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление того факта, что стороны на самом деле не имели намерения породить возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно возникающих в результате такой сделки, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства констатируются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (ст. 65, 168, 170 АПК РФ).

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установления только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов).

При рассмотрении вопроса о мнимости (например, договора подряда и документов, подтверждающих выполнение работ, в частности актов приемки выполненных работ по форме КС-2, справок о стоимости выполненных работ по форме КС-3; или договора поставки и документов, подтверждающих передачу товара, – товарных и транспортных накладных, актов приема-передачи и т.д.) суд не ограничивается проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Принимаются во внимание и иные документы первичного учета, а также другие доказательства.

Изложенное тем более вытекает из системного толкования норм Закона о банкротстве и Налогового кодекса РФ (ст. 252), а также положений о том, что каждый факт хозяйственной жизни подлежит оформлению первичным учетным документом и не допускается принятие к бухгалтерскому учету документов, которыми оформляются не имевшие места факты хозяйственной жизни, в том числе лежащие в основе мнимых и притворных сделок (п. 1 ст. 9 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете»).

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований кредитора в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по предмету сделки.

Целями такой проверки являются установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников). При наличии убедительных доказательств невозможности осуществления исполнения (например, поставки) бремя доказывания обратного возлагается на кредитора (Постановление Президиума ВАС РФ от 18 октября 2012 г. № 7204/12 по делу № А70-5326/2011; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25 июня 2016 г. № 305-ЭС16-2411 по делу № А41-48518/2014).

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также произвести для вида ее формальное исполнение (п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль за ним соответственно продавца или учредителя управления.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.

Рекомендации по доказыванию

Из приведенных норм права и разъясняющих их документов следует, что доводы кредиторов и/или управляющего о мнимости договора выражаются в заявлении о совершении его и операций по нему лишь для вида и без намерения создать правовые последствия, свойственные соответствующему правоотношению (например, по подряду, поставке, агентированию, купле-продаже, возмездному оказанию услуг и т.д.). Зачастую лица, оспаривающие сделку по критерию мнимости (как в обособленных спорах о включении кредитора с предположительно «сомнительным требованием о взыскании задолженности», так и при оспаривании сделок должника), указывают, что реальной целью данной сделки было формальное подтверждение искусственно созданной задолженности в целях инициирования процедуры банкротства и участия в распределении конкурсной массы.

Поэтому в ходе разбирательства следует принимать во внимание, исследовать и обосновывать наличие или отсутствие обстоятельств (в зависимости от того, на чьей стороне читатель настоящих строк), связанные с реальностью сделки и хозяйственных операций, совершенных во ее исполнение.

Среди таких обстоятельств:

  • в какой срок выполнены работы/оказаны услуги/поставлен объем товара;
  • какой объем товара/работы/услуги передан;
  • мог ли такой объем соответствующего блага быть передан с учетом временных, территориальных, транспортных издержек, соответствующих кадровых и иных ресурсов соответствующего кредитора-контрагента банкрота;
  • занимается ли обычно контрагент именно той деятельностью, в рамках которой обычно совершается соответствующий тип сделок и операций по ним (обычная хозяйственная деятельность), трактуемых оспаривающим лицом как мнимые;
  • наличие или отсутствие особых форм платежей или расчетов (в частности, векселями) или транзитных операций, «цепочек» контрагентов/операций;
  • экономическая возможность контрагента по покупке, размещению и дальнейшему распоряжению партии товара либо стройматериала для выполнения работ (например, наличие склада, соответствующих работников, транспорта, и т.д.);
  • разумность и деловая цель действий контрагента, предоставлявшего должнику исполнение (товары, работы, услуги), с учетом наличия или отсутствия с ним устойчивых долговременных хозяйственных связей и с сопоставлением фактических условий хозяйствования контрагента с условиями договора: в соответствии с ним или вопреки ему осуществляется исполнение, исполнение осуществляется с предоплатой или без предоплаты, в отношении каких объемов товаров, работ, услуг такое исполнение произведено.
Читайте также:
Международные суды: что это такое

Таким образом, ключевой аспект проверки сделки по мотиву мнимости – реальность операций, совершенных во исполнение такой сделки.

Во многом доказывание мнимости сделок и операций или отсутствие таковой в обособленных спорах в рамках дел о банкротстве созвучно и похоже на доказывание факта реальности или нереальности операций в налоговом праве. Читатель может познакомиться с особенностями такого доказывания в статье «Реальность сделок и хозяйственных операций в налоговом праве», которую автор писал ранее для «АГ».

Реституционные последствия

Кредиторы и иные лица, кому передано имущество или перед которыми должник исполнял обязательства или обязанности по сделке, признанной недействительной на основании п. 1 ст. 61.2, п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве и ГК РФ, в случае возврата в конкурсную массу полученного по недействительной сделке имущества приобретают право требования к должнику, подлежащее удовлетворению в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Таким образом, при признании недействительной сделки с должником по мотиву мнимости (по ст. 170 ГК РФ) требование контрагента к должнику восстанавливается и контрагент вправе предъявить его в реестр требований кредиторов должника (если полученное по этой сделке возвращено контрагентом в конкурсную массу должника).

Статья 170. Недействительность мнимой и притворной сделок

1. Мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

2. Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Комментарий к ст. 170 ГК РФ

1. В российском законодательстве мнимые и притворные сделки традиционно выделяются в качестве особой разновидности недействительных сделок. При этом подход законодателя к их сущности остается неизменным уже на протяжении многих лет (ср. ст. 170 со ст. ст. 34 – 35 ГК 1922 г. и ст. 53 ГК 1964 г.).

Признание мнимой и притворной сделок ничтожными основывается на том, что у таких сделок отсутствует основание, поскольку стороны вовсе не стремятся к достижению того правового результата, который должен возникнуть из данной сделки. Совершая мнимую или притворную сделку, стороны хотят лишь создать видимость возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, которые вытекают из этой сделки. Таким образом, мнимая и притворная сделки не отвечают признакам гражданско-правовой сделки (ст. 153 ГК).

Этим своим качеством мнимые и притворные сделки ничем не отличаются друг от друга. Однако если мнимые сделки заключаются лишь для того, чтобы создать у третьих лиц ложное представление о намерениях участников сделки, то притворные сделки совершаются не просто для вида, а для прикрытия другой сделки, которую стороны намерены в действительности совершить. Поэтому в притворной сделке принято различать две сделки: а) собственно притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка); б) сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). При этом первая сделка, как не имеющая основания, всегда недействительна (ничтожна), а действительность второй сделки оценивается с позиций применимых к ней правил закона.

2. Мнимые и притворные сделки относятся к сделкам с пороками воли, поскольку волеизъявление сторон, облеченное в надлежащую форму, расходится с их внутренней волей. Как известно, сделки с пороками воли являются в основном оспоримыми. Мнимые и притворные сделки законодатель объявляет ничтожными, т.е. сделками, недействительность которых не нуждается в подтверждении ее судом. Между тем несовпадение выраженного сторонами в сделке волеизъявления с их истинной волей является далеко не очевидным фактом, который нуждается в убедительных доказательствах.

Поскольку чаще всего с помощью мнимых и притворных сделок участники гражданского оборота пытаются достигнуть незаконные цели, в частности обойти установленные правом запреты или ограничения, основное назначение правил ГК о мнимых и притворных сделках состоит в установлении известного заслона подобным действиям.

3. Наибольшие сложности возникают при доказывании ничтожности притворных сделок. Признаки, по которым можно сделать вывод о притворности заключенной между сторонами сделки, едва ли поддаются исчерпывающему обобщенному выражению. Тем не менее, опираясь на доктрину и судебную практику, можно выделить следующие характерные черты притворных сделок:

а) любая притворная сделка характеризуется прежде всего тем, что стороны стремятся замаскировать путем ее совершения свои подлинные намерения, т.е. прикрыть ту сделку, которую они в действительности имеют в виду. Напротив, если стороны четко и недвусмысленно заявляют о своих подлинных намерениях в той сделке (сделках), которую они совершают, то отпадают какие бы то ни было основания для квалификации этой сделки как притворной, поскольку она ничего не прикрывает. Другое дело, что во исполнение совершенной сделки теми же сторонами или с подключением других сторон может заключаться какая-либо иная сделка или даже ряд сделок, исполнение которой (которых) может находиться в зависимости от исполнения первой сделки. Это обстоятельство само по себе не дает никаких оснований ставить под сомнение действительность заключенных сделок, если они не противоречат действующему законодательству;

б) поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит несовершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Напротив, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то признать такую сделку притворной нельзя, даже если первоначально они не имели намерения ее исполнять;

в) как уже отмечалось, чаще всего притворные сделки совершаются с противоправными целями, т.е. для того, чтобы обойти установленные законом запреты и ограничения, ущемить права и охраняемые законом интересы других лиц, получить необоснованные преимущества и т.п. По этому если тот правовой результат, к которому в действительности стремились стороны, не содержит в себе ничего противозаконного, это, как правило, говорит в пользу того, что сделка не является притворной.

Читайте также:
Увольнение по результатам аттестации: судебная практика

Впрочем, данный признак не следует абсолютизировать, поскольку иногда на практике прикрываются вполне законные сделки, которые по каким-то причинам стороны желают скрыть от окружающих. Однако это встречается относительно редко по сравнению с прикрытием противозаконных операций;

г) для притворных сделок характерно, как правило, совпадение сторон в прикрывающей и прикрываемой сделках. Это объясняется тем, что стороны все же стремятся к достижению определенного правового результата именно во взаимоотношениях друг с другом.

Однако это тоже не обязательный признак притворной сделки. Он присутствует обычно тогда, когда в сделках задействованы лишь две стороны, а сами прикрывающая и прикрываемая сделки представляют собой “одноходовые” операции. Самым простым примером в этом отношении является прикрытие притворным договором дарения договора купли-продажи, который в действительности совершается между теми же сторонами.

На практике встречаются ситуации, когда ради прикрытия той сделки, которую стороны в действительности хотят совершить, ими совершается для вида цепочка взаимосвязанных сделок, в том числе и с участием третьих лиц. Однако и в этом случае, когда притворной (прикрывающей) оказывается целая цепочка взаимосвязанных сделок, необходимо совпадение, говоря условно, начальной и конечной сторон сделок;

д) следует учитывать, что некоторые сделки, в частности сделки посреднического характера, в силу самой их природы приводят к несовпадению внешних и внутренних отношений сторон и, соответственно, порождают видимость притворных сделок. Например, это имеет место в случае приобретения имущества у третьего лица, но не напрямую, а через комиссионера.

4. Доказывать притворный характер сделки можно с использованием всех допускаемых процессуальным законодательством доказательств. В частности, применительно к прикрываемой сделке Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР разъяснила, что “притворные сделки могут подтверждаться всеми доступными средствами доказывания, в том числе свидетельскими показаниями. Каких-либо исключений по этому вопросу гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрено” (Бюллетень ВС. 1991. N 11).

На практике вопрос о притворности сделки решается в каждом конкретном случае с учетом всех фактических обстоятельств, опираясь на приведенные выше положения. Если заинтересованному лицу доказать притворность сделки не удастся, следует исходить из презумпции того, что выраженное сторонами волеизъявление правильно отражает их внутреннюю волю, а значит, прийти к выводу о действительности той сделки, которая совершена сторонами.

Судебная практика по статье 170 ГК РФ

Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства по правилам главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и руководствуясь положениями статей 4, 16, 19, 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”, исходили из того, что требования общества, основанные на заемных отношения (с учетом новирования обязательства), возникли в результате действий аффилированных лиц при злоупотреблении правом для целей увеличения уставного капитала (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), а потому такие требования имеют корпоративный характер, что препятствует их включению в реестр требований кредиторов.

Поскольку прикрывающие сделки являются ничтожными (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), а по прикрываемой сделке Максимов В.В. свои обязательства исполнил, не получив встречного предоставления в виде передачи прав на квартиру N 408, суд первой инстанции правильно включил требование Максимова В.В. в реестр требований о передаче жилых помещений (статья 201.7 Закона о банкротстве).

Разрешая обособленный спор, суды, основываясь на оценке представленных в дело доказательств в соответствии с правилами главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 10, 167, 168, 170, 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 61.2, 61.6, 213.32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 “О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”, исходили из мнимости оспариваемой сделки, совершенной со злоупотреблением правом в ущерб интересам кредиторов с целью исключения возможности обращения взыскания на имущество должника путем формальной смены собственника.

Суды первой и апелляционной инстанций, оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 10, 129, 166, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, приведенными в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 “О применении некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации”, отказали в удовлетворении заявленных требований, не установив наличия признаков мнимости оспариваемых сделок, а также указав на отсутствие доказательств, свидетельствующих о том, что стороны сделок действовали исключительно с намерением причинить вред истцу либо злоупотребили правом в иных формах.

Более того, кредиторы основывали свои требования и на том, что заключенный по итогам торгов договор от 29.11.2016 носил притворный характер и наряду с последующими сделками прикрывал продажу имущества не Совкомбанку, а иным лицам, которые не имели права принимать участие в торгах. Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. Срок исковой давности по требованиям о признании недействительной ничтожной сделки составляет три года (пункт 1 статьи 181 данного Кодекса). Таким образом, с точки зрения притворности, срок исковой давности в рамках настоящего обособленного спора в любом случае не был пропущен, так как требование заявлено кредиторами 24.11.2017.

Удовлетворяя требования, апелляционный суд, основываясь на оценке представленных в дело доказательств в соответствии с правилами главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе заключении специалиста от 17.10.2012 N 2012-1071-ЗС, обстоятельствах, установленных при рассмотрении дела N А40-91932/2008 Арбитражного суда города Москвы, руководствуясь положениями статей 1, 10, 166, 168, 170, 454, 549, 551 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 3, 6, 19, 61.1 61.3, 61.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”, позицией, изложенной в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 “О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом “О несостоятельности (банкротстве)”, пунктах 4 – 8, 25 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 “О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”, исходил из мнимости спорных сделок, установив факт их совершения заинтересованными лицами без намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей вследствие совершения данных сделок, но с противоправной целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в виде вывода активов последнего и недопущения обращения взыскания на указанное имущество; применил последствия недействительности сделок.

Читайте также:
Можно ли отказаться от обращения в суд

Истец ссылался на то, что после расторжения брака ему стало известно о тяжелом заболевании ответчика, при этом семейные отношения между ними фактически продолжались. С целью создания ответчику психологического комфорта, способствующего исцелению, он решил переоформить указанные объекты недвижимости на бывшую супругу. 3 июня 2014 года между Медведевым С.Н. и Медведевой Е.В. заключен договор купли-продажи указанных земельных участков и жилых домов. Данный договор не был направлен на возникновение правовых последствий, денежные средства по договору ему выплачены не были, фактически объекты недвижимости ответчику не передавались, бремя содержания имущества продолжал нести Медведев С.Н. Ссылаясь на положения пункта 1 статьи 166, статьи 167, пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, просил признать указанную сделку мнимой и удовлетворить заявленные исковые требования.

Удовлетворяя требования компании (единственного участника ООО “ТрейдЦентр”), суды, руководствуясь положениями статей 10, 167, 168, 170 ГК РФ, Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью”, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16.05.2014 N 28 “О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью”, постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 “О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, исходили из того, что оспариваемая сделка является для ООО “ТрейдЦентр” крупной, совершена с нарушением порядка одобрения крупных сделок и повлечет причинение ООО “ТрейдЦентр” убытков.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования, суды руководствовались положениями статей 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из того, что оспариваемая сделка опосредовала вывод активов должника в пользу аффилированного лица (участника) во вред кредиторам. При этом судами отклонены возражения о пропуске исковой давности, в том числе со ссылкой на пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 “О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом “О несостоятельности (банкротстве)”.

В обоснование требований указав, что финансовое положение Чирвина А.В. как поручителя не позволяло исполнить обязательства по договору займа, поскольку его заработная плата в ООО “Агромир” не превышала 25 000 руб. в месяц, в связи с чем, указанные договоры поручительства являются мнимыми сделками в соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Признавая требование конкурсного управляющего обоснованным, суды первой и апелляционной инстанций, оценив представленные доказательства в соответствии с положениями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствовались статьей 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями главы III.1 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” и исходили из того, что заявитель предоставил достаточные свидетельства ничтожности спорных сделок купли-продажи недвижимости, как оформленных с целью прикрытия сделки по безвозмездному выводу актива должника, которая также является недействительной.

Определение Верховного Суда РФ от 28.12.2016 N 308-ЭС16-17376 по делу N А32-29132/2015

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

от 28 декабря 2016 г. N 308-ЭС16-17376

Судья Верховного Суда Российской Федерации Чучунова Н.С., рассмотрев жалобу (заявление) общества с ограниченной ответственностью “Агроиндустрия” и компании “Corpuscube Holdings Ltd.” на решение Арбитражного суда Краснодарского края от 26.02.2016 (судья Черножуков М.В.), постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2016 (судьи Чотчаев Б.Т., Баранова Ю.И., Величко М.Г.) и постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.08.2016 (судьи Леонова О.В., Айбатулин К.К., Кухарь В.Ф.) по делу N А32-29132/2015,

Коровайко Виктор Васильевич и общество с ограниченной ответственностью “Ейский маслоэкстракционный завод” (далее – Завод) обратились в Арбитражный суд Краснодарского края с иском к публичному акционерному обществу “Каневсксахар” (далее – общество “Каневсксахар”) и обществу с ограниченной ответственностью “Агроиндустрия” (далее – общество “Агроиндустрия”) о признании недействительным договора займа от 10.08.2012 N СК/01/100812 (далее – договор займа).

Определением от 03.12.2015 по ходатайству Коровайко В.В. к участию в деле в качестве ответчика привлечена компания “Corpuscube Holdings Ltd.” (далее – Компания Corpuscube).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 26.02.2016, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2016 и постановлением Арбитражного суда СевероКавказского округа от 24.08.2016, иск удовлетворен.

В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, заявители просят отменить состоявшиеся по делу судебные акты и отказать в удовлетворении заявленных требований, ссылаясь на существенное нарушение судами норм материального и процессуального права.

В обоснование доводов жалобы заявители ссылаются на то, что суды не установили наличие сговора между сторонами сделки.

По мнению заявителей, суды не указали, на каких материалах уголовных дел основаны их выводы, какое отношение Санзяпов О.И. имеет к оспариваемой сделке. В данном случае также отсутствуют основания для признания договора займа мнимой сделкой, поскольку Компания действовала добросовестно и исполнила договор займа.

Стороны ссылаются на ошибочность выводов об обращении истцов в суд с иском в пределах срока исковой давности, так как положения пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) не применяются к мнимым сделкам, поскольку такие сделки не исполняются; срок исковой давности в рассматриваемом случае начал течь с момента заключения мнимой сделки.

Признав договор займа недействительным, суды не применили последствия его недействительности, что противоречит положениям законодательства.

Заявители утверждают, что процессуальные документы следователя не являются доказательствами по делу, а ссылка судов на материалы уголовного дела в отношении Мудракова В.А. несостоятельна, поскольку постановление о прекращении уголовного преследования от 07.02.2014 не является безусловным доказательством тех или иных обстоятельств. Материалы дела не подтверждают сговор сторон и злоупотребление ими правом.

Истцы не имеют право на оспаривание сделки, поскольку на дату вынесения решения Завод утратил статус акционера, а в отношении Коровайко В.В. суды не установили его правопредшественника, которому принадлежали акции общества “Каневсксахар” на момент совершения оспариваемой сделки.

В соответствии с частью 1 статьи 291.1, частью 7 статьи 291.6 и статьей 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), кассационная жалоба подлежит передаче для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, если изложенные в ней доводы подтверждают наличие существенных нарушений норм материального права и (или) норм процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Читайте также:
Расторжение договора купли продажи автомобиля: судебная практика

Изучив судебные акты, состоявшиеся по делу, оценив доводы кассационной жалобы заявителей, суд не находит оснований для передачи кассационной жалобы на рассмотрение в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, исходя из следующего.

Как следует из обжалуемых актов, 10.08.2012 Компания Corpuscube (заимодавец) и общество “Каневсксахар” (заемщик) заключили договор займа, по условиям которого займодавец обязался передать заемщику 3 600 000 долларов США, а заемщик – принять и возвратить эту сумму до 30.09.2012; плата за пользование займом составляет 9% годовых (пункты 1.1, 2.1 договора). В случае несвоевременного возврата займа заемщик уплачивает пени в размере 0,1% от суммы несвоевременно перечисленных заемных средств за каждый день просрочки (пункт 4.1 договора).

Компания Corpuscube (цедент) и общество “Агроиндустрия” (цессионарий) 18.11.2014 заключили договор об уступке прав требования N 3S, по условиям которого цедент уступил цессионарию право требования к обществу “Каневсксахар” по договору займа в размере 3 500 000 долларов США, а также уплаты процентов за пользование займом и других сумм (пункт 1.1 договора). За уступленное право общество “АгроИндустрия” уплачивает Компании Corpuscube 1 500 000 рублей (пункт 3.1 договора).

В обоснование требований истцы указывают, что поступившие на счет общества “Каневсксахар” заемные средства похищены его генеральным директором, действовавшим по указанию и в интересах Санзяпова О.И.

Обосновывая данное утверждение, истцы сослались на то, что общество “Каневсксахар” заключило с компанией “BLOMWOOD Ltd.” (далее – Компания Blomwood) контракт от 03.08.2012 N Sup/02/030812 (далее – контракт от 03.08.2012) на поставку диффузного аппарата компании ВМА AG. В филиале “Южный” ОАО “Уралсиб” был открыт паспорт сделки N 12080051/2275/0060/2/0 на 4 100 000 долларов США и оформлено валютное платежное поручение от 24.08.2012 N 3 на перевод со счета общества “Каневсксахар” на счет Компании Blomwood 3 350 000 долларов США. Диффузный аппарат не поставлен, уплаченные денежные средства не возвращены.

Ранее 27.06.2012 общество “Каневсксахар” в лице Игнатенко П.Н. (заемщик) и компания “PRINVESTIUM Ltd.” (далее – Компания Prinvestium; займодавец) заключили соглашение о займе N 1/2012-зм на 3 000 000 долларов США.

Общество “Каневсксахар” заключило с компанией “TODYX CONSULTING Ltd.” (далее – Компания Todyx) контракт от 03.07.2012 N T-K/01-sup на поставку центрифуг на 3 106 000 долларов США, оформило в филиале “Южный” ОАО “Уралсиб” паспорт сделки от 27.07.2012 на 3 000 000 долларов США и валютным платежным поручением от 02.08.2012 N 2 перечислило Компании Todyx 3 020 000 долларов США, полученные от займодавца. Центрифуги не поставлены, денежные средства не возвращены, Компания Todyx ликвидирована.

Согласно ответу компании ВМА AG (производитель оборудования, на приобретение которого направлены заемные средства) Компании Todyx и Blomwood не обращались в компанию ВМА AG по вопросу приобретения оборудования или другим вопросам. Группа ВМА AG работает на рынке России без посредников, продавая свое оборудование напрямую клиентам или через дочернюю компанию ООО “БМА Руссланд” (г. Воронеж). Компания ВМА AG предложила обществу “Каневсксахар” в срочном порядке обратиться в соответствующие органы для возврата выплаченных по контрактам средств.

Ссылаясь на то, что сделки совершены в мошеннических целях по отношению к обществу “Каневсксахар”, а все вышеперечисленные компании использовались для создания искусственной кредиторской задолженности названного общества в целях последующего банкротства и приобретения по заниженной цене его активов, Коровайко В.В. и Завод обратились в арбитражный суд с указанными требованиями.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно статье 168 Гражданского кодекса (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемой сделки) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В силу части 1 статьи 170 Гражданского кодекса под мнимой сделкой понимается сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Для признания сделки недействительной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Нарушение органами управления акционерного общества обязанности действовать в интересах акционерного общества разумно и добросовестно, выразившееся в совершении сделок на предположительно невыгодных условиях, само по себе не является основанием для признания их недействительными. Однако данные сделки могут быть квалифицированы как ничтожные в случае установления наличия либо сговора между руководством сторон сделки, либо осведомленности одного из контрагентов о подобных действиях руководства другого контрагента (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.09.2011 N 1795/11).

В силу части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь вышеназванными положениями действующего законодательства, регулирующими спорные отношения, а также учтя конкретные обстоятельства дела, суды правомерно удовлетворили заявленные требования, признав оспариваемую сделку недействительной (ничтожной).

Судами установлено, что фактически Компания Corpuscube по договору займа осуществила транзитный платеж через счет заемщика. Стороны не имели намерений создать соответствующие договору займа правоотношения, так как общество “Каневсксахар” не пользовалось заемными средствами, которые были переведены Компании Blomwood в качестве оплаты по договору от 03.08.2012 без намерения получить за перечисленные деньги товар, поскольку исключительное право на реализацию предмета поставки принадлежит компании ВМА AG.

Читайте также:
Судебная практика по выписке несовершеннолетних детей

При указанных обстоятельствах суды сочли доказанным недобросовестность поведения (злоупотребления правом) сторон и сговор между ними, а также то, что генеральный директор общества “Каневсксахар” при заключении оспариваемого договора действовал явно в ущерб последнему.

Придя к выводу о мнимости оспариваемой сделки, суды сочли, что ее целью являлось создание видимости правомерности перечисления денежных средств по договору займа и договору от 03.08.2012 для создания искусственной задолженности общества “Каневсксахар” с целью использования в своих интересах возникших у заемщика неблагоприятных последствий.

Данный вывод соответствует правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411, согласно которой фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). При наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более, если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов).

Доводы, приведенные заявителями, были предметом рассмотрения судебных инстанций, получили надлежащую правовую оценку и не подтверждают существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход дела.

Такие доводы не могут быть предметом рассмотрения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

С учетом изложенного и руководствуясь статьей 291.6 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Отказать в передаче кассационной жалобы общества с ограниченной ответственностью “Агроиндустрия” и компании “Corpuscube Holdings Ltd.” для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Признание в суде договора притворной сделкой

При заключении договоров стороны по разным мотивам договариваются и подписывают одни сделки, а реальная их цель при этом направлена на достижение иных правовых последствий. Со стороны все выглядит законно, однако такие сделки могут нарушить права иных участников гражданского оборота.

Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка – это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях.

Обратиться в суд с иском о признании сделки недействительной как притворной может любая сторона сделки, а также любое третье лицо, у которого такой сделкой нарушены права и законные интересы.

Для того чтобы сделку признать притворной, в суде необходимо будет доказать следующие обстоятельства (предмет доказывания): установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора; обстоятельства заключения договора и доказательства несоответствия волеизъявления сторон их действиям , фактические отношения между сторонами, а также намерения каждой стороны.

В п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25) разъяснено, что, в связи с притворностью, недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

В практике встречается множество различных вариантов, когда сделка по указанному выше основанию может быть признана судом недействительной.

Как отметил ВС РФ в определении от 09.01.2018 № 32-КГ17-33, признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий как реституция, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия – применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделки), относящихся к ней правил с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки (п. 2 ст. 170 ГК РФ). В указанном определении ВС РФ указал, что к притворной сделке надлежало применить правила прикрываемой сделки, с учетом ее существа и содержания.

Часто граждане берут деньги взаймы у физического лица и вместо договора залога и займа заключают договор купли-продажи квартиры с возможностью последующего выкупа этой недвижимости обратно после возврата суммы займа. Впоследствии в суде «горе-заемщики» пытаются признать этот договор притворной сделкой, так как оказывается, на самом деле они не собирались отчуждать свое жилое помещение. В таких случаях в предмет доказывания дополнительно входит установление судом факта достижения сторонами договоренности по всем существенным условиям договоров займа и залога. Судами при установлении перечисленных выше обстоятельств сделка купли-продажи признается притворной, а в решении суд должен установить условия договоров займа и залога, которые возникли между сторонами (определение ВС РФ от 25.07.2017 г. № 77-КГ17-17, определение ВС РФ от 09.01.2018 № 32-КГ17-33).

Немаловажным является тот факт, что ВС РФ в своем определении от 25.07.2017 № 77-КГ17-17 настаивает, что ссылка истца в исковом заявлении на правовые нормы, не подлежащие применению к обстоятельствам дела, сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку в этом случае суду надлежит самостоятельно определить подлежащие применению к установленным обстоятельствам нормы права и дать юридическую квалификацию правоотношениям сторон. Например, если истец ссылается на недействительность договора как мнимой сделки, то суд, установив, что к данным правоотношениям сторон подлежат применению нормы права о притворной сделке, должен по собственной инициативе применить ту норму права, которая позволит защитить нарушенные права истца.

Читайте также:
Какие дела рассматривает третейский суд

Согласно п. 87 и п. 88 Постановления № 25 притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.

Так, в Определении ВС РФ от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230 ряды последовательно заключенных сделок по продаже квартиры были признаны недействительными, а к ним – применены последствия недействительности прикрываемой сделки в виде возврата квартиры в конкурсную массу банка.

Последовательное отчуждение принадлежащих долей в ООО путем заключения договоров купли-продажи и дарения, в отсутствие соблюдения требований об обязательном предложении долей другому участнику общества, имеющему право преимущественной покупки, также было признано недействительным как притворные сделки (Определение ВС РФ от 08.08.2018 № 305-ЭС18-10819).

В делах о признании гражданина несостоятельным (банкротом) можно признать последовательно совершенные сделки притворными и прикрывающими собой сделку по выводу имущества должника в пользу заинтересованного лица на безвозмездной основе (Определение ВС РФ от 07.08.2018 г. № 305-ЭС17-142366). А требование участника должника, основанное на притворной сделке по предоставлению займа, которая прикрывает обязательства, вытекающие из факта участия в таком обществе, не подлежит включению в реестр требований кредиторов (п.18 Обзора судебной практики ВС РФ № 5 (2017).

Проанализированная судебная практика позволяет понять, какие обстоятельства необходимо доказать в суде, чтобы признать договор недействительным, притворной сделки. А многообразие комбинаций, которые могут быть использованы сторонами таких сделок, многогранны. Поэтому необходимо тщательно изучать любой договор, который вы заключаете. А также все сделки, которые подтверждают права другого лица на принадлежащее ему имущество, например, при его покупке.

Притворились и сделали

Известно, что сейчас практически любые действия с жильем возможны только через акт купли-продажи. При этом нередко в документах на оформление перехода недвижимости из одних рук в другие цена по просьбе одной из сторон может не соответствовать устным договоренностям.

В результате этого часто после такой сделки одна из сторон бежала с жалобой в суд. А там клялась, что написанным в договоре цифрам не надо верить, так как они в реальности были совсем другими. Одни жалобщики при этом говорили про мнимую сделку. Другие – про притворную сделку. Истцы уверены, что это одно и то же. Юристы объясняют – это не просто разные понятия. У таких сделок даже последствия для граждан – разные.

Итак, наша история началась на юге страны в большом городе. Два гражданина обратились в суд с иском к третьему гражданину. Они потребовали признать их право собственности на объект незавершенного строительства – мансарду жилого дома.

Уже в суде истцы объяснили, что несколько лет назад они – трое граждан – договорились купить в складчину недвижимость. Одному из них принадлежал участок земли, где планировалось строительство. Потом все эти годы будущие домовладельцы вкладывали свои деньги и силы в то, чтобы дом построить. В итоге его достроили, но появилась проблема. Жилье заканчивалось мансардным этажом, которого не было в проектной документации на дом. Проще говоря, возведенная мансарда оказалась незаконной самовольной постройкой. Для двоих из них (напомним, у третьего было право собственности на участок) возникли проблемы с оформлением в собственность построенного дома.

В итоге яростных споров ситуация разрешилась так. Каждому из трех строителей досталось по одной трети дома, но в эти квадратные метры не вошла мансарда. Прошло время, и местная власть, точнее ее комиссия, которая занимается самостроем, решила сохранить мансардный этаж. Так чей же он будет?

Сам хозяин земли в суде иск бывших товарищей по стройке не признал вообще. Он подготовил встречный иск, в котором попросил суд признать договор купли-продажи долей дома недействительным. И применить в этом случае последствия недействительности ничтожной сделки. Он стал доказывать, что их договор продажи был именно ничтожной сделкой, так как заключался без намерения “создать правовые последствия”.

Итог местных судов таков – хозяину земли пошли навстречу, а двум истцам, требовавшим равноправия в квадратных метрах, в иске отказали. Обиженные и проигравшие граждане дошли до Верховного суда. Там все решения местных судов перечитали и сказали: оба суда – районный и краевой – допустили “существенное нарушение”.

Вот в чем это выразилось. По Гражданскому кодексу (статья 170) мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Это значит, что для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения этой самой сделки стороны не намеревались создавать соответствующие этой сделке правовые последствия, характерные именно для таких сделок. Обязательным условием для признания сделки мнимой является “порочность воли каждой из ее сторон”. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая такую сделку, стороны не собираются ее выполнять.

Местные суды исходили из того, что договор купли-продажи оказался, по их мнению, недействителен. Так как является мнимой сделкой, ведь она совершалась только для того, чтобы зарегистрировать за покупателями доли в этом доме. Ведь по договору деньги за трети дома продавцу не передавались.

Верховный суд не нашел в деле никаких обстоятельств, из которых коллеги сделали выводы о том, что договор купли-продажи – мнимый. Высший суд заметил: продажа долей для регистрации прав собственности обычное явление. Истцы не только получили право собственности, но и вселились в свои доли. Факт вселения Верховный суд перевел на юридический язык – жалобщиками “были совершены необходимые действия для создания правовых последствий, связанных с переходом права собственности”.

Местные суды сослались на 168 статью Гражданского кодекса. Там сказано, что сделка, не соответствующая требованиям закона, – ничтожна. Но при этом, вероятно, забыли указать, а какие конкретно нормы закона при купле-продаже нарушены.

Районный суд вообще написал, что основанием возникновения права общей долевой собственности на дом и участок стал их договор о совместной стройке, а не купли-продажи. Который, по мнению суда, – мнимый. Из этого сделали вывод: договор купли-продажи был заключен, чтобы прикрыть договор о совместном строительстве. То есть перед нами явно притворная сделка.

Читайте также:
Заявление о выдаче дубликата судебного приказа: образец

По Гражданскому кодексу “притворными” названы сделки, которые совершают, чтобы прикрыть другую сделку. Если сделка притворная, то недействительной будет лишь та сделка, которой закрыли законную.Местные суды, заявил высший суд, не учли, что правовые последствия мнимой сделки отличны от правовых последствий притворной сделки. Поэтому Верховный суд решил, что выводы коллег о недействительности договора купли-продажи по мотиву мнимости не соответствует установленным судом обстоятельствам.

У суда не было оснований признать договор купли-продажи мнимой сделкой только потому, что деньги не передавались. Если денег не платили, то это по закону влечет другие правовые последствия. Но не может назвать сделку ничтожной.

Признание алиментного соглашения недействительным: судебная практика

Рассмотрение судами дел, связанных с изменением,

расторжением и признанием недействительным соглашения

об уплате алиментов

53. Согласно статьям 99 и 100 СК РФ под соглашением об уплате алиментов понимается нотариально удостоверенное письменное соглашение между лицом, обязанным уплачивать алименты, и их получателем, а при недееспособности лица, обязанного уплачивать алименты, и (или) получателя – между законными представителями этих лиц относительно размера, условий и порядка выплаты алиментов. Не полностью дееспособные лица заключают соглашение об уплате алиментов с согласия их законных представителей.

Указанное соглашение имеет силу исполнительного листа и исполняется по правилам исполнительного производства, установленным Федеральным законом от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ (пункт 2 статьи 100 СК РФ, пункт 3 части 1 статьи 12 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ).

Соглашение об уплате алиментов следует отличать от гражданско-правовых договоров о предоставлении содержания, заключенных между иными лицами, не относящимися к названным выше (например, договор о предоставлении содержания трудоспособному совершеннолетнему ребенку на период его обучения), на которые не распространяются правила, предусмотренные Семейным кодексом Российской Федерации в отношении соглашения об уплате алиментов (например, об индексации денежных сумм в соответствии со статьей 117 СК РФ).

54. Разрешая споры об изменении, расторжении соглашения об уплате алиментов либо о признании такого соглашения недействительным, необходимо учитывать, что к заключению, исполнению, расторжению и признанию недействительным соглашения об уплате алиментов применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие заключение, исполнение, расторжение и признание недействительными гражданско-правовых сделок (пункт 1 статьи 101 СК РФ).

С учетом положений названной нормы, а также пункта 4 статьи 101 СК РФ спор об изменении или о расторжении соглашения об уплате алиментов может быть рассмотрен судом по существу только в случае представления истцом доказательств, подтверждающих принятие им мер по урегулированию спора с ответчиком, предусмотренных пунктом 2 статьи 452 ГК РФ.

Если истец не представит такие доказательства, судья на основании пункта 1 части 1 статьи 135 ГПК РФ возвращает исковое заявление, а если дело возбуждено – оставляет исковое заявление без рассмотрения на основании абзаца второго статьи 222 ГПК РФ и разъясняет истцу его право обратиться по указанному вопросу к стороне соглашения об уплате алиментов.

55. Изменение материального или семейного положения сторон может быть признано судом существенным и явиться основанием для удовлетворения требования об изменении или о расторжении соглашения об уплате алиментов, если материальное или семейное положение сторон изменилось настолько, что в случае, если бы такое положение имело место на момент заключения соглашения, оно не было бы заключено в связи с нарушением интересов любой из сторон соглашения, либо стороны заключили его на значительно отличающихся условиях.

56. В силу пункта 1 статьи 101 СК РФ соглашение об уплате алиментов может быть признано судом недействительным полностью или частично по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации, к которым, в частности, относятся: заключение соглашения с лицом, признанным недееспособным (статья 171 ГК РФ), заключение соглашения под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств (статья 179 ГК РФ), мнимые и притворные соглашения (статья 170 ГК РФ).

В соответствии со статьей 102 СК РФ суд также вправе по требованию законного представителя несовершеннолетнего ребенка или совершеннолетнего недееспособного члена семьи, органа опеки и попечительства или прокурора признать недействительным нотариально удостоверенное соглашение об уплате алиментов, если условия предоставления содержания несовершеннолетнему ребенку или совершеннолетнему недееспособному члену семьи существенно нарушают интересы этих лиц, например, установленный соглашением размер алиментов на несовершеннолетнего ниже размера алиментов, которые он мог бы получить при взыскании алиментов в судебном порядке.

Признание алиментного соглашения недействительным: судебная практика

Апелляционное определение СК по гражданским делам Омского областного суда от 11 марта 2015 г. по делу N 33-1550/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе

Председательствующего Осадчей Е.А.,

судей областного суда Ивановой В.П., Полыги В.А.,

при секретаре судебного заседания Куяновой Д.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 11 марта 2015 года

дело по апелляционным жалобам Кульбашного А.В., Демещенко О.Ю. на решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 декабря 2014 г., которым постановлено:

“Признать соглашение об уплате алиментов на содержание ” . “, ” . ” г.р., заключенное ” . ” между Кульбашным А. В. и Демещенко О. Ю., недействительным”.

Заслушав доклад судьи Полыги В.А., судебная коллегия

Зайцев Н.И. обратился в суд с иском к Кульбашному А.В., Демещенко О.Ю. о признании недействительным соглашения об уплате алиментов.

В обоснование заявленных требований указал, что ” . ” г. произошло ДТП, в результате которого по вине Кульбашного А.В. был причинен материальный ущерб Зайцеву Н.И.

” . ” Кульбашный А.В. заключил с Демещенко О.Ю. соглашение об уплате алиментов на ” . ” ” . ” года рождения, и ” . “, ” . ” года рождения, по которому обязался выплачивать алименты в размере 70% от всех видов заработка до наступления совершеннолетия детей.

Решением Ленинского районного суда г. Омска от 10.12.2012 г. с Кульбашного А.В. в пользу Зайцева Н.И. взыскано ” . ” в счет причиненного ущерба.

В связи с достижением ” . ” ” . ” 18 лет, ” . ” Кульбашный А.В. заключил с Демещенко О.Ю. новое соглашение, которым обязался выплачивать алименты в размере 70% от всех видов заработка на ” . “

Читайте также:
Приватизация военного жилья через суд

Ссылаясь на то, что решение суда о взыскании денежных средств до настоящего времени не исполнено, при этом Кульбашный А.В., заключив соглашение об уплате алиментов со своей женой Демещенко О.Ю., не отказывался от содержания детей, проживает с получателем алиментов по одному адресу, истец полагал, что соглашение об оплате алиментов в размере 70% от всех видов заработка заключено с целью уклонения от выплаты денежных средств в пользу Зайцева Н.И., носит мнимый характер.

С учетом уточненных исковых требований просил суд признать соглашение об уплате алиментов от ” . ” г., заключенное между Кульбашным А.В. и Демещенко О.Ю., недействительным.

Истец Зайцев Н.И. в судебном заседании участия не принимал.

Представитель Зайцева Н.И. Колупаев В.В. в судебном заседании поддержал исковые требования по указанным основаниям. Дополнительно пояснил, что ответчиками заключено соглашение, по которому размер уплачиваемых алиментов не позволяет исполнять иные исполнительные документы, т.к. в силу закона нельзя удерживать из зарплаты работника более 70%. Перечисление должником взыскателю по ” . ” в месяц произошло лишь после подачи истцом иска по настоящему делу.

Ответчик Кульбашный А.В. и его представитель Власов Ю.А. в судебном заседании исковые требования не признали в полном объеме, пояснили, что стороны сделки исполняют условия соглашения об уплате алиментов, в связи с чем сделка не может быть признана мнимой. Каких-либо доказательств мнимости сделки истцом не представлено, а цепочка событий, на которую ссылается представитель истца, не может быть признана допустимым доказательством. Кульбашный А.В. готов исполнять решение суда путем ежемесячного перечисления взыскателю по ” . “, но истец не согласен на такое исполнение решения.

Ответчик Демещенко О.Ю. в судебном заседании исковые требования не признала, в обоснование заявленных возражений пояснила, что спорное соглашение исполняется, так как брачных отношений фактически нет.

Судом постановлено изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе Кульбашный А.В. просит решение суда отменить, полагая, что никаких доказательств того, что соглашение об уплате алиментов на содержание ребенка является мнимой сделкой, истец не представил. Считает, что реальное исполнение сделки исключает её мнимость. Не согласен с выводом суда о том, что он и Демещенко О.Ю. проживают совместно и ведут совместное общее хозяйство, так как данный вывод не основан на каких-либо материалах дела.

В апелляционной жалобе Демещенко О.Ю. просит решение суда отменить, ссылаясь на доводы, приводимые в суде первой инстанции. Указывает, что Кульбашный А.В. исполняет свои алиментные обязательства, поэтому сделка не может являться мнимой. Истец, кроме предположений о мнимости сделки никаких доказательств не предоставил. Приводит доводы аналогичные изложенным в апелляционной жалобе Кульбашного А.В.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, выслушав пояснения Кульбашного А.В., Демещенко О.Ю., поддержавших доводы своих жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения.

Пунктами 1 , 2 ст. 80 СК РФ установлено, что родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Порядок и форма предоставления содержания несовершеннолетним детям определяются родителями самостоятельно.

Родители вправе заключить соглашение о содержании своих несовершеннолетних детей (соглашение об уплате алиментов) в соответствии с главой 16 настоящего Кодекса.

В соответствии со ст. 99 СК РФ соглашение об уплате алиментов (размере, условиях и порядке выплаты алиментов) заключается между лицом, обязанным уплачивать алименты, и их получателем.

Статья 100 СК РФ устанавливает, что соглашение об уплате алиментов заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению.

В силу п. 1 ст. 101 СК РФ к заключению, исполнению, расторжению и признанию недействительным соглашения об уплате алиментов применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие заключение, исполнение, расторжение и признание недействительными гражданско-правовых сделок.

В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Всякая сделка представляет собой единство воли, намерения лица совершить сделку и волеизъявления, поведения лица, в котором эта воля получает внешнее выражение.

Положения ст. 166 ГК РФ позволяют заявлять требования, вытекающие из ничтожности сделки, любому заинтересованному лицу, но только в той мере, в которой данная сделка нарушает права такого лица.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу данной нормы мнимая сделка является таковой независимо от формы ее заключения и фактического исполнения сторонами их обязательств, основным признаком такой сделки является отсутствие воли сторон на возникновение действительных правоотношений. Из этого следует, что формальные правовые последствия исполнения сделки, возникающие в силу закона, не могут восполнить недостатки воли сторон при заключении сделки и на ее природу как мнимой не влияют. Соответственно, наличие намерений сторон на возникновение формальных последствий правового значения для признания сделки мнимой не имеет.

Материалами дела установлено, что ” . ” г. произошло ДТП, в результате которого по вине Кульбашного А.В. был причинен ущерб Зайцеву Н.И., в связи с чем решением Ленинского районного суда от 10.12.2012 г. с Кульбашного А.В. в пользу Зайцева Н.И. взыскано ” . “.

13.03.2013 г. ОСП по ЛАО г. Омска было возбуждено исполнительное производство N ” . ” по исполнительному листу, выданному по решению суда.

09.10.2014 г. исполнительное производство окончено, исполнительный лист возвращен взыскателю в соответствии с п.п. 4 п. 1 ст. 46 ФЗ “Об исполнительном производстве”, т.к. у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными.

” . ” Кульбашный А.В. заключил с Демещенко О.Ю. соглашение об уплате алиментов на Кульбашного А.А., ” . ” года рождения, и Кульбашную А.А., ” . ” года рождения, по которому обязался выплачивать алименты в размере 70% от всех видов заработка до наступления совершеннолетия детей.

В связи с достижением ” . ” ” . ” совершеннолетия, ” . ” Кульбашный А.В. заключил с Демещенко О.Ю. новое соглашение, которым обязался выплачивать алименты в размере 70% от всех видов заработка на ” . “

Читайте также:
Отвод судьи в арбитражном процессе: практика

Ссылаясь на п. 1 ст. 101 СК РФ, суд первой инстанции обоснованно указал, что законодатель рассматривает соглашения об уплате алиментов как особую разновидность гражданско-правовых сделок, в связи с чем признание их недействительными осуществляется в соответствии с нормами ГК РФ.

Разрешая исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу, что оспариваемое соглашение от ” . ” об уплате алиментов является мнимой сделкой, так как заключено между Кульбашным А.В. и Демещенко О.Ю. без намерения создать соответствующие юридические последствия, а с целью избежать удержания из заработной платы задолженности в пользу истца.

Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда, поскольку все фактические обстоятельства дела указывают на мнимость сделки.

Часть 3 ст. 17 Конституции РФ устанавливает, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Также, в силу ч. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Согласно свидетельству о заключении брака ответчики с ” . ” состоят в браке, кроме того в соответствии с копией лицевого счета проживают совместно с детьми в ” . ” в г. Омске.

Из расчетных листков Кульбашного А.В. следует, что в ” . ” г. из его зарплаты удерживаются алименты в сумме от ” . ” ” . “, что составляет 70% заработной платы последнего.

Приведенное обстоятельство в свою очередь исключает взыскание по иным исполнительным документам, так как согласно ст. 99 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ “Об исполнительном производстве” при исполнении исполнительного документа (нескольких исполнительных документов) с должника-гражданина может быть удержано не более 50% заработной платы и иных доходов. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 111 указанного Закона в случае, когда взысканная с должника денежная сумма недостаточна для удовлетворения в полном объеме требований, содержащихся в исполнительных документах, в первую очередь удовлетворяются требования по взысканию алиментов.

Более того, оспариваемое соглашение заключено после того, как с Кульбашного А.В. в пользу истца взыскана значительная денежная сумма. Кроме того, из представленных суду доказательств, а также пояснений ответчиков суд пришел к выводу, что между Кульбашным А.В. и Демещенко О.Ю. сохранены семейные отношения, у них общий бюджет. Сведений, объективно свидетельствующих о прекращении между ответчиками семейных отношений, в том числе подтвержденных показаниями свидетелей, в материалах дела не имеется.

Доказательств того, что на содержание несовершеннолетней дочери необходимы средства, составляющие большую часть семейного бюджета, суду не представлено.

Судебная коллегия также отмечает, что, несмотря на установленную СК РФ обязанность родителей содержать своих детей, реализация гражданами обязанности по уплате алиментов должна осуществляться с соблюдением баланса интересов иных взыскателей, в том числе не влечь за собой необоснованного уменьшения размера сумм, выплачиваемых должником по решению суда.

В апелляционных жалобах Кульбашный А.В. и Демещенко О.Ю. ссылаются на реальное исполнение сделки, что, по их мнению, исключает её мнимость. Судебная коллегия признает данный довод необоснованным, поскольку, как было указано выше, формальное исполнение соглашения об уплате алиментов безусловным образом о наличии воли сторон на достижение предусмотренных законом последствий данной сделки не свидетельствует. Напротив, как верно указал суд первой инстанции, удержанные из заработной платы ответчика денежные средства фактически возвращаются в семейный бюджет.

Доводы ответчиков о том, что они совместно не проживают, являются несостоятельными, поскольку согласно копии лицевого счета они проживают совместно с детьми в ” . ” в г. Омске. Иных доказательств подтверждающих обратное суду предоставлено не было. Сведения об ином адресе постоянного места жительства Кульбашного А.В. суду не представлены. В апелляционных жалобах как Кульбашного А.В., так и Демещенко О.Ю. в качестве места жительства ответчиков указан один адрес: ” . “.

Ссылки в жалобах на обоснование ответчиками необходимости несения расходов на содержание дочери ” . ” в размере ” . ” в месяц не принимаются судебной коллегией во внимание. Необходимость несения расходов на содержание дочери в указанной сумме основывается лишь на пояснениях ответчиков, письменными документами не подтверждена.

Полно, всесторонне и объективно оценив представленные доказательства, руководствуясь ст. ст. 10 , 167 ГК РФ, п. 1 ст. 7 , п. 1 ст. 101 СК РФ, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что соглашение заключено ответчиками формально, а право на его заключение использовано исключительно с целью ущемления прав истца. У ответчиков отсутствовала воля на возникновение действительных правоотношений при заключении соглашения от ” . ” г., его целью являлось неисполнение судебного решения, которое на момент совершения сделки не было исполнено Кульбашным А.В.

Судом апелляционной инстанции не установлено нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении дела судом первой инстанции, влекущих отмену решения. Доказательств, опровергающих выводы суда, апелляционная жалоба не содержит.

С учетом изложенного, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

Руководствуясь ст.ст. 328 , 329 ГПК РФ, судебная коллегия

Решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 декабря 2014 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Кульбашного А.В., Демещенко О.Ю. – без удовлетворения.

Председательствующий: Шаленова М.А. Дело N 33-1550/2015

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе

Председательствующего Осадчей Е.А.,

судей областного суда Ивановой В.П., Полыги В.А.,

при секретаре судебного заседания Куяновой Д.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании ” . “

дело по апелляционным жалобам Кульбашного А.В., Демещенко О.Ю. на решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 декабря 2014 г., которым постановлено:

“Признать соглашение об уплате алиментов на содержание N ” . “, ” . “р., заключенное ” . “. между Кульбашным А. В. и Демещенко О. Ю., недействительным”.

Руководствуясь ст.ст. 328 , 329 ГПК РФ, судебная коллегия

Решение Ленинского районного суда г. Омска от 18 декабря 2014 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Кульбашного А.В., Демещенко О.Ю. – без удовлетворения.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: