Ходатайство о ведении аудиозаписи в гражданском процессе

Аудио- и видеозаписи как доказательства в трудовом споре

В судебном споре все средства доказывания хороши. Основная задача стороны – отстоять свою позицию и добиться, чтобы ее принял суд. Но не каждый аргумент и не каждое доказательство могут считаться допустимым. Разберемся, принимают ли суды аудио- и видеозаписи, которые им представляет сотрудник или работодатель. Узнаем, на каком носителе приобщать их в материалы дела.

В № 6′ 2018 мы рассказали про то, как суд смотрит на документы в электронном виде в качестве доказательств в трудовых спорах

Не сложно представить ситуацию, когда сотрудник и работодатель оказались по разные стороны баррикад и дело дошло до суда. Каждый будет пытаться любыми способами доказать свою правоту и убедить судью, что именно он прав в спорной ситуации. И нередко стороны в доказательство неправомерного поведения второй стороны приносят в суд аудио- и видеозаписи. Работодатели устанавливают камеры видеонаблюдения в офисных и рабочих помещениях, а работники, когда дело «пахнет жареным» (конфликтом), не выпускают из рук телефоны, тщательно фиксируя на диктофон все разговоры.

Но судебные органы обязаны руководствоваться не только словами и объяснениями сторон или свидетелей, но и иными доказательствами, которые помогут установить фактические обстоятельства дела. Поэтому необходимо разобраться, будут ли к числу таких доказательств относиться аудио- и видеозаписи. Выясним, какие требования имеются к таким записям, чтобы их можно было предъявить в суд.

Согласно абз. 1 ч. 1 ст. 55 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее – ГПК РФ), доказательства – это полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов (абз. 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ).

Читайте статью «Как суды относятся к электронным заявлениям работников» журнала № 7′ 2018

Таким образом, закон позволяет сторонам конфликта доказывать свою позицию, в том числе с помощью аудио- и видеозаписей. Если сотрудник или работодатель планируют предъявить в суд такую запись, следует заранее уточнить, есть ли в суде возможность прослушивания или просмотра записи. На практике может не оказаться необходимого ноутбука или телевизора. В этом случае стороне желательно самостоятельно позаботиться о предоставлении средства связи.

Лицо, которое направляет в суд аудио- и (или) видеозапись на электронном или ином носителе, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись (ст. 77 ГПК РФ).

Суд исключил из состава доказательств представленную аудиозапись переговоров истицы с ответчиком, поскольку не было указано, когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись. Доказательств законности получения данной аудиозаписи также не имеется. Таким образом, аудиозапись разговора сторон не отвечала требованиям положений ст. 77 ГПК РФ (апелляционное определение Московского городского суда от 22.08.2016 по делу № 33-29583/2016).

В другом деле истица пыталась доказать принуждение к увольнению по собственному желанию и просила суд приобщить стенограмму аудиозаписи служебного разговора между ней и руководителем. Суд отказал в ее просьбе и указал, что запись велась с нарушением ст. 23, 24 Конституции РФ, а также ст. 77 ГПК РФ. Видно, что запись не содержит информации, из которой можно было бы установить время, место и условия, при которых она осуществлялась, сведения о выполнявшем ее лице. Кроме того, суд отметил, что для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства, суд самостоятельно определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, оценивает допустимость и относимость представленных доказательств (апелляционное определение Московского городского суда от 30.07.2015 по делу № 33-26927/15).

Как видите, суд довольно строг в отношении такого рода доказательств. Если во время записи не были соблюдены требования закона к порядку оформления записи, то она может быть исключена из числа доказательств по делу. В этом случае сотрудник или работодатель уже не смогут ссылаться на разговор на пленке.

Следует обратить внимание на нормы Конституции РФ, на которые в одном из указанных дел ссылался суд. Согласно ч. 2 ст. 23 Конституции РФ, каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. А в ч. 1 ст. 24 Конституции РФ отмечено, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Указанные требования закона защищают граждан от незаконного вторжения в их частную жизнь, обнародования личной переписки и незаконной слежки.

Давайте разберемся, можно ли установить в офисе организации скрытые камеры видеонаблюдения.

Если не уведомить сотрудников о том, что за ними ведется видеонаблюдение, это можно считать негласным получением информации. Согласно ч. 6 ст. 6 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Закон об ОРД), запрещено использование технических средств, предназначенных для негласного получения информации, не уполномоченными на то физическими и юридическими лицами. Такое право предоставляется только оперативным подразделениям госорганов, наделенных полномочиями законом (ст. 1 Закона об ОРД). Компании не относятся к числу лиц, которым разрешается вести скрытое видеонаблюдение. Поэтому слежка за сотрудниками будет вне закона. Записи, полученные подобным образом, нельзя будет использовать в суде в качестве доказательств.

Читайте также:
Хранение в ломбарде гражданское право

См. статью «Вводим систему видеонаблюдения на предприятии» журнала № 8′ 2012

Право на аудиозапись

ПРАВО НА АУДИОЗАПИСЬ

Квалифицированная юридическая помощь и закрытость судебных заседаний

Лев БАРДИН,
адвокат Центральной коллегии
адвокатов г. Москвы

Практика участия адвокатов в различных судебных процессах позволяет сделать вывод о том, что текст подп. 6 п. 3 ст. 6 Федерального закона об адвокатской деятельности – о фиксации адвокатом материалов дела – нуждается в корректировке.

В соответствии со ст. 6 Закона об адвокатской деятельности в полномочия адвоката, в частности, входит право «фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законно тайну».

В открытом заседании

Требования закона об обеспечении качества юридической помощи очевидно возлагают на адвокатов в том числе и обязанность фиксировать ход судебного разбирательства, проверять соответствие содержания составляемых протоколов судебного заседания всему произнесенному участниками процесса. Кроме того, фиксация всего сказанного в процессе позволяет своевременно вносить корректировки в тактику ведения дела, уточнять правовую позицию. Своевременное обнаружение адвокатом неточностей в протоколе судебного заседания и подача соответствующих замечаний позволяют надеяться, что эти замечания будут удовлетворены и учтены судом при вынесении решения по делу. Даже если в удовлетворении замечаний будет отказано, они все равно остаются в материалах дела, т.е. могут быть использованы при подготовке и подаче жалобы на решение суда, если доверитель с ним будет не согласен.

В случае разбирательства дел в открытом судебном заседании проблем в принципе возникать не должно. Согласно п. 7 ст. 11 АПК РФ, п. 5 ст. 241 УПК РФ, п. 7 ст. 10 ГПК РФ право на аудиозапись имеют как участники процесса, так и просто присутствующие в открытом судебном заседании граждане.

Дискриминация стороны защиты в закрытом заседании

Иначе обстоит дело при разбирательстве дел в закрытых судебных заседаниях. Причем перевести открытое судебное заседание в закрытое не так уж и сложно (п. 2. ст. 11 АПК РФ, п. 2 ст. 241 УПК РФ, п. 2 ст. 10 ГПК РФ), тем более если это не предусмотрено законом, а отдано на усмотрение суда.

И по всему этому огромному массиву дел существует запрет на аудиозапись хода судебного разбирательства. При рассмотрении таких дел просто присутствующих в судебном заседании граждан нет и не может быть по определению. Фактически единственными пострадавшими от такого запрета являются именно адвокаты и в результате их доверители. Все остальные допущенные в закрытое судебное заседание профессионально возразить против неточностей в протоколе судебного заседания просто не могут.

Иногда в ловушку незамедлительного запрета на аудиозапись попадают сами же юристы, добившиеся удовлетворения ходатайства о проведении судебного разбирательства в закрытом режиме. В этом случае остается только обучиться скорописи, стенографии и т.п., а в тексте замечаний на протокол судебного заседания утверждать, что вы записали абсолютно все, а в протоколе что-то отражено неправильно. В глазах суда такие утверждения в замечании выглядят несколько легковесно. А суд, рассматривающий жалобу на решение / приговор, стоит перед выбором: верить вашим замечаниям на протокол, неизвестно на чем основанным, либо – протоколу судебного заседания, конечно же, составленному секретарем судебного заседания по сделанной им аудиозаписи судебного заседания. Ссылка на сделанную адвокатом в нарушение закона скрытую аудиозапись закрытого судебного заседания приведет к негативным для адвоката последствиям, в том числе и дисциплинарным.

Ни адвокатов, ни их доверителей такое дискриминационное положение дел устраивать не должно. В отличие от других участников процесса адвокат, связанный рамками адвокатской тайны, действительно нуждается в праве на аудиозапись любого судебного заседания, как открытого, так и закрытого. И необходимость эта сугубо процессуальная.

Позиция Конституционного Суда

Определением от 17 июня 2010 г. № 794-О-О Конституционный Суд РФ отказал в принятии к рассмотрению жалобы гражданина А.В. Виноградова, которой оспаривалась конституционность ст. 241 УПК РФ в части, разрешающей вести аудиозапись судебного процесса только в открытом заседании. В своей жалобе в Конституционный Суд заявитель утверждал, что это законоположение, исключая возможность ведения аудиозаписи хода закрытого судебного заседания его участниками, лишает заинтересованных лиц права сослаться на нее при обосновании замечаний на протокол судебного заседания и при обжаловании приговора. По мнению заявителя, данная норма, нарушая его права на получение квалифицированной юридической помощи и на защиту от обвинения всеми не запрещенными законом способами, а также принцип равноправия сторон судопроизводства, противоречит ст. 45 (ч. 2), 48 (ч. 1) и 123 (ч. 3) Конституции РФ.

Конституционный Суд РФ не нашел оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению. Считаем, что аргументация определения должна быть приведена: «Регламентируя вопрос о фиксации хода и содержания судебного разбирательства, законодатель предусмотрел УПК РФ, что в протоколе судебного заседания, в том числе закрытого, обязательно указываются подробное содержание показаний допрошенных судом лиц, вопросы, заданные допрашиваемым, их ответы, обстоятельства, которые участники судебного разбирательства просят занести в протокол, и заявления, возражения и ходатайства лиц, участвующих в уголовном деле (п. 6, 10, 11 и 13 ч. 3 ст. 259). Согласно же ст. 260 данного Кодекса в течение трех суток со дня ознакомления с протоколом судебного заседания стороны могут подать на него замечания, подлежащие незамедлительному рассмотрению председательствующим; по результатам рассмотрения замечаний председательствующим в судебном заседании должно быть вынесено мотивированное постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении, которое вместе с замечаниями приобщается к протоколу судебного заседания. Приведенные законоположения не предполагают произвольное отклонение председательствующим поданных на протокол судебного заседания замечаний или лишение участников процесса возможности обжаловать само постановление об отклонении замечаний и ссылаться при обжаловании приговора на необоснованность такого отклонения, а в нормативной связи с другими положениями закона они не могут рассматриваться и как исключающие обязанность суда на основе принципа объективности вносить изменения в протокол судебного заседания в соответствии с поданными замечаниями.

Читайте также:
Образец написания кассационной жалобы по гражданскому делу

Кроме того, поскольку в силу ч. 2 и 5 ст. 259 УПК РФ для обеспечения полноты протокола при его ведении нередко используются стенографирование, а также технические средства (фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка), письменный протокол судебного заседания в части, касающейся фиксации показаний и исследования иных доказательств, может в ходе судебного следствия рассматриваться как производное доказательство в сопоставлении с аудио- или видеозаписями, в которых непосредственно запечатлены ход и результаты судебного разбирательства (определение КС РФ от 2 июля 2009 г. № 1007-О-О). Соответственно, ч. 5 ст. 241 УПК РФ не может расцениваться как ущемляющая конституционные права заявителя в указанном им аспекте, поскольку уголовно-процессуальный закон содержит положения, гарантирующие достоверность фиксации хода и содержания судебного заседания».

Итак, фиксация хода и содержания закрытого судебного процесса Конституционным Судом признана достаточной. Более того, определение КС РФ по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит. Комментарии выводов Конституционного Суда, увы, представляются излишними. Каким же видится выход из сложившегося положения?

Необходимо внесение изменений в закон

Представляется необходимым изменить содержание подп. 6 п. 3 ст. 6 Федерального закона об адвокатской деятельности и адвокатуре и изложить его в следующей редакции: «6) фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь, а также с помощью средств аудиозаписи фиксировать ход судебного разбирательства, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законно тайну». Таким образом законодательно будут зафиксированы особые полномочия адвокатов в закрытых судебных заседаниях. А необходимость наделения такими полномочиями обусловливается требованием Конституции о квалифицированной юридической помощи и обеспечении права на защиту.

Аудиозапись как доказательство в суде

Верховные арбитры разрешили использование в суде в качестве доказательства аудиозаписи, сделанной без согласия участника разговора. На чем основывается мнение служителей Фемиды и действительно ли данное решение является революционным, разбиралась Анна Мишина.

Несколько месяцев назад Верховный суд оправдал использование в качестве судебного доказательства аудиозаписи, сделанной без предупреждения об этом собеседника (тогда как раньше такие «доводы» были бы, скорее всего, признаны недопустимыми). Служители Фемиды разграничили сферы частной жизни и деловой. Во втором случае, подчеркнули судьи, запрет на скрытую фиксацию информации, установленный в статье 24 Конституции, а также пункте 8 статьи 9 Федерального закона от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», не распространяется (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2016 г. № 35-КГ16-18).

Впрочем, некоторые специалисты не склонны считать решение арбитров судьбоносным. «Обратите внимание, – объясняет Милана Забелина, адвокат юридического бюро «Перспектива и защита-СТ», – в законе нет обязательного требования предупреждать окружающих о том, что вы производите звукозапись. Это нужно сделать только в том случае, если беседа носит личный характер. Ну и, конечно, для записи нельзя использовать особые спецсредства, предназначенные для негласного получения информации оперативными работниками (см. ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», далее – Закон № 144). В остальных случаях прямого запрета на скрытую запись разговора нет. А значит, она может быть признана допустимым доказательством даже без уведомления». Таким образом, если сделанная вами запись не касается чьей-то личной (именно личной) жизни, то вы не нарушаете закон (это следует из абз. 6 ст. 6 Закона № 144-ФЗ). К частной жизни человека ни переговоры с сотрудниками и компаньонами в рабочее время (в том числе и телефонные), ни беседы с чиновниками касательно вопросов труда и бизнеса не относятся! И если все участники записанного диалога находились на работе, то довод о том, что представленная в суд запись, сделанная в течение рабочего времени, является частной жизнью, скорее всего, будет признан несостоятельным. А если кто-то из присутствующих на аудиозаписи будет настаивать, что в ней содержится коммерческая, служебная или иная охраняемая законом тайна, то он может ходатайствовать, чтобы дело полностью или частично слушалось в закрытом заседании (п. 16. 2 ПП ВАС РФ № 61, ч. 2 ст. 11 АПК РФ).

Ходатайство о приобщении к делу аудиозаписи

«Но не стоит забывать, – предупреждает московский адвокат Сергей Воронин, – что, подавая ходатайство о приобщении к делу аудиозаписи, следует четко изложить, почему она, даже несмотря на то, что сделана без ведома собеседника, является важным и даже необходимым доказательством для правильного разрешения спора (постановления Второго арбитражного апелляционного суда от 22 июня 2007 г. по делу № А82-16545/ 2006-9 и Девятого арбитражного апелляционного суда от 5 марта 2010 г. № 09АП-2057/2010-ГК). Там же рекомендуется написать, что диктофонная запись была произведена исключительно в целях самозащиты согласно статье 12 Гражданского кодекса РФ (см. постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 10 ноября 2010 г. по делу № А33-10388/2010)».

Читайте также:
Решение суда по гражданскому делу где посмотреть

Кроме всего вышеперечисленного, нужно предоставить суду текстовую расшифровку аудиозаписи, а также пояснить арбитрам, когда, кем и при каких условиях сделана запись.

Итак, приобщить к доказательствам аудиозапись, сделанную без предупреждения, компания могла и раньше. Но теперь судьи, в том числе и арбитражные, будут относиться к «секретным» уликам более спокойно.

Руководителям и сотрудникам компаний станет проще и спокойнее использовать скрытую запись как для подтверждения фактов незаконного увольнения, хамства на рабочем месте, выдачи «черных зарплат», так и для подтверждения намерений контрагента.

Аудио-доказательство при административном правонарушении

Хотелось бы отметить, что аудиозаписи укрепились в качестве доказательства и в административно-правовой сфере. Так, в прошлом году был подписан закон, согласно которому звукозаписи теперь однозначно являются разновидностью документальных доказательств и имеют полноценное значение для производства по делу об административном правонарушении (Федеральный закон от 26 апреля 2016 г. № 114-ФЗ). Обратите внимание, что до подписания этого документа вопрос отнесения «аудио-улик» к документам и, соответственно, к доказательствам, каждый раз должен был решаться в зависимости от убеждения судей или чиновников. А все потому, что в статье 26.7. КоАП РФ было не твердое «относятся», а неопределенное «могут относиться».

Будьте всегда в курсе последних изменений в бухучёте и налогооблажении!
Подпишитесь на Наши новости в Я ндекс Дзен!

ВККС рассказала о наказании за отсутствие аудиопротокола и низкое качество работы

Предупредили за отсутствие должного контроля

Судебная коллегия по административным делам Верховного суда вынесла в адрес судьи Краснодарского краевого суда Андрея Леганова частное определение, поскольку тот необоснованно задержал направление административного дела. Апелляционная жалоба поступила в суд 14 сентября 2017 года, а административное дело по апелляционной жалобе – 17 января 2018 года.

Леганов объяснил: он подписал сопроводительное письмо в ВС и отдал дело помощнику для передачи в канцелярию 18 или 19 сентября 2017 года. Только 28 декабря он узнал, что указанное дело не было направлено в суд апелляционной инстанции. Леганов установил: на 28 декабря 2017 года дело находилось в канцелярии в том виде, в котором он его передал помощнику. В итоге оно было направлено только в первый рабочий день 2018 года.

Таким образом, из-за отсутствия должного контроля судьи за своевременным направлением дела вместо предусмотренных законом пяти дней дело поступило в ВС только через четыре месяца. Это привело к нарушению прав участников судопроизводства на рассмотрение в разумные сроки. Поэтому ККС Краснодарского края наказала Леганова предупреждением.

Привлекли к ответственности за частые отмены

Комиссия судей Белгородского областного суда провела проверку работы зампреда Свердловского районного суда г. Белгорода Владислава Сороколетова. В результате выяснилось: Сороколетов неоднократно нарушал нормы материального и процессуального права при вынесении судебных постановлений, противоречащих закону, без учета сложившейся судебной практики и разъяснений ВС. Так, в 2017 году Сороколетов рассмотрел 252 гражданских дела, из них обжаловано 47 решений и определений, 10 отменено в апелляции. По состоянию на 17 мая 2018 года он рассмотрел 75 дел, из них обжаловано 20, отменено два.

Сороколетов принимал исковые заявления и рассматривал дела, не подведомственные судам общей юрисдикции. Например, он рассмотрел иск МВД к физлицу о взыскании денег в счет возмещения причиненного преступлением имущественного вреда, хотя процессуальный закон не предусматривает принятие и рассмотрение судом такого заявления.

Принимая иски к производству, Сороколетов не проверял полномочия представителей истцов и соответствие закону прилагаемых ими копий доверенностей. Он также не предпринимал мер к истребованию подлинников документов либо их копий. Ряд исков Сороколетов оставил без рассмотрения со ссылкой на повторную неявку сторон на судебное заседание при явном отсутствии данных об их извещении.

На коллегии Сороколетов полностью признал свою вину. ККС Белгородской области наложила на него взыскание в виде замечания.

Наказали за нарушение подсудности

Зампред Советского районного суда Волгограда Ирина Шамарина приняла к производству иск о разделе совместно нажитого имущества, находящегося в Омске. Согласно законодательству, такой иск надлежало рассматривать по месту нахождения имущества, то есть в омском суде. ККС Волгоградской области пришла к выводу, что этим решением Шамарина умышленно проигнорировала нормы закона. Также Шамарина удовлетворила иск о признании права собственности на объект недвижимости и не привлекла к участию в деле администрацию города, чьи права были затронуты. По другому делу Шамарина обязала предоставить в собственность физлица земельный участок, который в 20 раз превышает площадь, занимаемую объектами недвижимости этого лица. Все указанные решения были отменены вышестоящим судом.

Ранее Шамарина уже допускала аналогичные нарушения: рассматривала неподсудные дела, проводила судебные заседания без надлежащего извещения участвующих лиц, не осуществляла должную оценку и исследование доказательств, ограничивала лицам доступ к правосудию. В ее адрес неоднократно выносились частные определения. Статистика Шамариной говорит о недостаточно высоком качестве принятых ею решений.

Председатель Волгоградского областного суда ходатайствовал о лишении Шамариной полномочий. Сама судья подала письменное заявление об отставке. По результатам тайного голосования за решение о досрочном прекращении полномочий проголосовали менее 2/3 членов ККС Волгоградской области. При этом большинство высказались за наложение дисциплинарного взыскания в виде предупреждения. Кроме того, коллегия удовлетворила заявление об отставке судьи.

Читайте также:
Страхование гражданской ответственности застройщика перед дольщиками

Получила замечание за волокиту

Мировой судья судебного участка № 73 Брянского судебного района Брянской области Светлана Могилевцева нарушила право на справедливое разбирательство в разумный срок: она рассматривала это уголовное дело девять месяцев и 12 дней. Потерпевший обратился в Брянский областной суд с просьбой взыскать с Минфина и УФК по Брянской области денежную компенсацию за нарушение права на уголовное судопроизводство. Он получил 20 000 руб. Аналогичное нарушение уголовно-процессуального законодательства Могилевцева допускала и ранее. Поэтому ККС Брянской области наказала судью замечанием.

Предупредили за низкое качество

За девять месяцев 2018 года судья Курганского городского суда Светлана Маргина рассмотрела 414 гражданских дел, из них с вынесением решения – 341 дело. Качество ее решений значительно ниже среднеобластных показателей. Так, из 54 обжалованных в апелляции решений 27 отменено или изменено, что составило 50% при среднеобластном показателе 78,03%. Показатель качества определений от числа обжалованных составил 60% при среднеобластном показателе 72,77% (из 20 определений восемь отменено или изменено). Показатель качества решений из общего числа вынесенных также ниже среднего – 92,08% при среднеобластном показателе 96,49%. При этом нагрузка Маргиной сопоставима с нагрузкой других судей. Причинами отмен и изменений судебных решений явились нарушения норм процессуального и материального права.

Маргина признала свою вину, и ККС Курганской области наказала ее предупреждением.

Не разъяснил решение и получил предупреждение

Судья Арбитражного суда Омской области Иван Солодкевич нарушил установленный арбитражным процессуальным законодательством срок рассмотрения заявления о разъяснении судебного акта на восемь дней. Кроме того, потерялось дело, которое находилось в отделе судьи Солодкевича. По указанным фактам была проведена проверка, которая выявила многочисленные нарушения ведения делопроизводства.

Солодкевич пояснил: он не входит в состав суда, принявшего решение по делу, поэтому самостоятельно рассматривать вопрос о его разъяснении, в том числе в порядке взаимозаменяемости судей, не мог. Кроме того, Солодкевич указал на нарушение процедуры проверки, поскольку о ее назначении был проинформирован или к истечению, или по истечении срока проведения. Однако ККС Омской области отвергла доводы Солодкевича и наказала его дисциплинарным взысканием в виде предупреждения.

Объявили замечание за отсутствие аудиопротокола

Судья Гуковского городского суда Ростовской области Лариса Плохова грубо нарушила законодательство, регламентирующее обязательное ведение аудиопротоколирования при рассмотрении административных дел в судах первой и апелляционной инстанций. Она несколько раз провела заседание без использования аудиозаписи, при этом под протокол сообщила о ее ведении. В связи с этим в адрес Плоховой было вынесено частное определение.

Плохова указала, что аудиозапись вела секретарь на диктофон, поскольку установленный в зале заседания мобильный комплекс «Фемида» был направлен на ремонт для устранения технических и программных неполадок. По окончании заседания при прослушивании на диктофоне записи было установлено, что произошел технический сбой, в результате которого отсутствовал звук, о чем составлены соответствующие акты. Тем не менее был нарушен закон, поэтому ККС Ростовской области привлекла Плохову к дисциплинарной ответственности в виде замечания.

Скрыл машины и получил наказание

Судья Ленинского районного суда Кирова Марат Чепурных предоставил недостоверные сведения о доходах, расходах, имуществе и обязательствах имущественного характера за 2014–2016 годы. Он не указал два автомобиля. Чепурных объяснил: эти машины были сняты с регистрационного учета на основании его заявлений в ГИБДД, поэтому указанные транспортные средства не отражались в налоговых декларациях. Кроме того, одну из машин он продал с отсрочкой выплаты, следовательно, данных о доходах от продажи в декларации тоже нет. ККС Кировской области пришла к выводу, что этот поступок нельзя назвать малозначительным, и наказала Чепурных предупреждением.

Ответил за недостоверные сведения

Судья Нюрбинского районного суда Республики Саха (Якутия) Борис Алексеев рассматривал дела с участием организации, в которой работает его дочь, а в справке о доходах за 2014 год указал недостоверные сведения. Алексеев пояснил: все гражданские и административные споры им были рассмотрены объективно и беспристрастно, отвод никто из участников процесса не заявлял. Судья полагал, что основания для самоотвода отсутствуют. Что касается машины, которую Алексеев не отразил в справке об имуществе, она была продана, но не снята с регистрационного учета. Однако ККС Республики Саха (Якутия) настаивала: если Алексеев получил доходы от продажи автомобиля, они должны быть в справке. Поэтому коллегия наложила на судью дисциплинарное взыскание в виде предупреждения.

Статья 185 ГПК РФ. Воспроизведение аудио- или видеозаписи и ее исследование (действующая редакция)

1. При воспроизведении аудио- или видеозаписи, содержащей сведения личного характера, а также при ее исследовании применяются правила, предусмотренные статьей 182 настоящего Кодекса.

2. Воспроизведение аудио- или видеозаписи осуществляется в зале заседания или ином специально оборудованном для этой цели помещении с указанием в протоколе судебного заседания признаков воспроизводящих источников доказательств и времени воспроизведения. После этого суд заслушивает объяснения лиц, участвующих в деле. При необходимости воспроизведение аудио- или видеозаписи может быть повторено полностью либо в какой-либо части.

3. В целях выяснения содержащихся в аудио- или видеозаписи сведений судом может быть привлечен специалист. В необходимых случаях суд может назначить экспертизу.

  • URL
  • HTML
  • BB-код
  • Текст
Читайте также:
Продление срока исковой давности по гражданским делам

Комментарий к ст. 185 ГПК РФ

1. Аудио- и видеозаписи впервые включены в число доказательств в гражданском судопроизводстве в качестве самостоятельного средства доказывания действующим ГПК РФ. В настоящее время аудио- и видеозаписи используются для доказывания в гражданском, уголовном, административном, арбитражном процессах. Развитие технических средств, появление доступных для использования звуко- и видеозаписывающих устройств привело к широкому использованию этих средств доказывания.

Если первоначально аудио- и видеозаписи использовались при рассмотрении отдельных, достаточно ограниченных категорий дел, то теперь их предоставляют по имущественным, семейным, жилищным и прочим делам.

Пример: по одному из дел, рассмотренных в кассационном порядке Верховным Судом РФ, установлено, что аудиозаписью сторона подтверждала условия письменной сделки.

Судом апелляционной инстанции по данному делу было указано, что представленная истицей аудиозапись телефонных переговоров является недопустимым доказательством, поскольку была получена без согласия ответчицы.

С выводами суда апелляционной инстанции судебная коллегия Верховного Суда РФ не согласилась, апелляционное определение отменила, указав при этом, что аудиозаписи отнесены ГПК РФ к самостоятельным средствам доказывания, в связи с чем истица в обоснование того, что денежные средства по договору займа предоставлялись на общие нужды супругов, вправе ссылаться на аудиозапись беседы с ними. При этом истицей суду были представлены исчерпывающие сведения о том, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи, а ответчица не оспаривала их достоверность и подтвердила факт телефонных переговоров с истицей. Исходя из изложенного, представление истицей аудиозаписи соответствует требованиям о допустимости доказательств.

В обоснование недопустимости аудиозаписи телефонного разговора суд сослался на п. 8 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ “Об информации, информационных технологиях и защите информации”, согласно которому запрещается требовать от гражданина (физического лица) предоставления информации о его частной жизни, в том числе информации, составляющей личную или семейную тайну, и получать такую информацию помимо воли гражданина (физического лица), если иное не предусмотрено федеральными законами. По мнению апелляционной инстанции, запись разговора между истицей и ответчицей была сделана первой без уведомления о фиксации разговора, а потому такая информация получена помимо воли ответчицы, что недопустимо в силу вышеприведенной нормы закона. При этом не было учтено, что запись телефонного разговора была произведена одним из лиц, участвовавших в этом разговоре, и касалась обстоятельств, связанных с договорными отношениями между сторонами. В связи с этим запрет на фиксацию такой информации на указанный случай не распространяется (см. Определение Верховного Суда РФ от 6 декабря 2016 г. N 35-КГ16-18).

В другом деле видеозаписью разговора истца и ответчика ответчик доказывал безденежность займа. Верховный Суд РФ признал допустимым использование видеозаписи в доказывании этого обстоятельства, отметив, что законом установлены пределы допустимости только свидетельских показаний, но не видеозаписей.

Пример: А. обратился в суд с иском к В. о взыскании долга по договору займа и процентов за пользование чужими денежными средствами. Иск мотивирован тем, что 3 августа 2012 г. между ним и ответчиком был заключен нотариально удостоверенный договор займа, по условиям которого ответчик взял у него в долг денежные средства со сроком возврата 3 августа 2013 г., свои обязательства не выполнил.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о безденежности заключенного между сторонами договора займа от 3 августа 2012 г. При этом судом в качестве доказательства безденежности договора была принята представленная В. видеозапись разговора между сторонами, сделанная им с помощью мобильного телефона 10 июля 2013 г., из которой следует, что в действительности деньги ответчику в долг не передавались, а между сторонами сложились иные правоотношения, вытекающие из обязательства по возмещению ущерба.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя иск, исходил из положений ч. 2 ст. 55 ГПК РФ о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. Суд апелляционной инстанции указал, что запись была получена с нарушением положений ч. 1 и 2 ст. 23 и ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, а также ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ. Распечатку видеозаписи беседы судебная коллегия также посчитала не соответствующей положениям ч. 1 ст. 71 ГПК РФ, поскольку она никем не заверена и не позволяет установить достоверность представленного письменного доказательства.

С выводами суда апелляционной инстанции судебная коллегия Верховного Суда РФ не согласилась по следующим основаниям. По смыслу п. п. 1 и 2 ст. 812 ГК РФ в подтверждение безденежности договора займа заемщик не вправе ссылаться только на свидетельские показания (за исключением указанных в законе случаев). В отношении других видов доказательств такого запрета законодателем не установлено. Аудио- и видеозапись отнесены ГПК РФ к самостоятельным средствам доказывания, и ответчик был вправе в обоснование безденежности договора займа и существования с истцом иных правоотношений ссылаться на видеозапись беседы с ним, где тот не отрицает, что денежные средства фактически ответчику в долг не передавались. Ссылка суда апелляционной инстанции на нарушение законодательства, запрещающего получать сведения о частной жизни, личной и семейной тайне гражданина без его согласия, является неправильной, поскольку ответчиком была получена информация, касающаяся договорных отношений между ним и ответчиком, а потому не был нарушен запрет на получение сведений о частной жизни, установленный п. 8 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ. В отношении представленной распечатки записи не требовалось ее специального заверения. Соответствие содержания распечатки записи, имеющейся на представленном суду электронном носителе, надлежало проверить суду (см. Определение Верховного Суда РФ от 14 апреля 2015 г. N 33-КГ15-6).

Читайте также:
Оставление иска без движения в гражданском процессе

2. В соответствии со ст. 77 ГПК РФ лицо, представляющее аудио- и (или) видеозаписи на электронном или ином носителе либо ходатайствующее об их истребовании, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи.

Вопрос о приобщении к делу в качестве доказательств аудио- и видеозаписей, представленных участвующими в деле лицами, разрешается судом с учетом общих требований проверки их относимости и допустимости.

Относимость доказательств проверяется путем сопоставления сведений, содержащихся в представляемых записях, обстоятельствам, входящим в предмет доказывания по делу. Так как визуальное исследование носителя информации не дает суду представления о его содержании, суд может рекомендовать лицу, ходатайствующему о приобщении этого доказательства, представить расшифровку записей на бумажном носителе.

3. Поскольку аудио- и видеозаписи легко копируются без искажения информации, законом не установлено ограничений на предоставление суду копий таких записей.

В соответствии в ч. 1 ст. 78 ГПК РФ носители аудио- и видеозаписей хранятся в суде. Суд принимает меры для сохранения их в неизменном состоянии.

Возврат носителей аудио- и видеозаписей представившим их лицам может быть осуществлен только в исключительных случаях после вступления решения в законную силу (ч. 2 ст. 78 ГПК РФ), в отличие от письменных доказательств, которые всегда возвращаются по просьбе представивших лиц (ч. 1 ст. 72 ГПК РФ), и вещественных доказательств, которые возвращаются или реализуются после вступления решения в законную силу независимо от ходатайств представивших лиц (ч. 1 ст. 76 ГПК РФ).

4. Часть 1 комментируемой статьи устанавливает особые правила исследования аудио- и видеозаписей, содержащих сведения личного характера. Они аналогичны правилам исследования личной переписки и телеграфных сообщений граждан (комментируемая статья прямо отсылает к нормам ст. 182 ГПК РФ).

Из этого следует, что исследование аудио- и видеозаписей, содержащих записи о личной жизни, может производиться в открытом судебном заседании только с согласия лиц, обстоятельства чьей личной жизни содержат исследуемые доказательства.

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, изложенными в п. 11 Постановления от 13 декабря 2012 г. N 35 “Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов”, наличие в деле сведений, относящихся к частной жизни участвующих в деле лиц, не является безусловным основанием для принятия судом решения о проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании. Судам при решении вопроса о проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании по мотиву обеспечения права лица на неприкосновенность частной жизни надлежит принимать во внимание характер и содержание сведений о частной жизни лица, а также возможные последствия разглашения таких сведений. Однако с учетом положений ст. 182, 185 ГПК РФ, ч. 4 ст. 241 УПК РФ переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые и иные сообщения лиц, а также материалы аудиозаписи, фотосъемки, видеозаписи, киносъемки, носящие личный характер, оглашаются и исследуются в ходе открытого судебного разбирательства только при наличии согласия этих лиц на оглашение и исследование таких материалов.

Если согласие на исследование аудио- или видеозаписей лиц, обстоятельства чьей личной жизни содержат исследуемые доказательства, судом не получено, такие аудио- или видеозаписи могут исследоваться в закрытом судебном заседании. При этом закрытым должно быть не все судебное заседание, а только та его часть, в которой исследуются соответствующие доказательства.

5. Для исследования аудио- и видеозаписей закон предусматривает такой способ, как их воспроизведение: аудиозаписи прослушиваются, видеозаписи просматриваются.

Воспроизведение, как и всякое исследование доказательств, производится в судебном заседании.

Поскольку воспроизведение этих записей требует специального оборудования, закон содержит определенные требования к технической процедуре проведения исследования этих доказательств. Прослушивание и просмотр записей может осуществляться в зале судебного заседания, если туда доставлено соответствующее оборудование, или в ином помещении. Например, просмотр видеозаписей может осуществляться в специально оборудованном помещении суда. В этом случае в это помещение приглашаются все участвующие в деле лица и, если процесс носит открытый характер, присутствующие в зале судебного заседания слушатели. Если для воспроизведения записей требуется специальное оборудование, которое отсутствует в суде, исследование записей может быть произведено судом и участвующими в деле лицами в ином помещении.

На качество воспроизводимых записей может оказывать влияние используемая техника. Поэтому признаки воспроизводящих источников доказательств отражаются в протоколе судебного заседания.

Воспроизведение аудио- и видеозаписей требует значительного времени, поэтому иногда судьи ограничиваются исследованием самого носителя аудио- или видеозаписи – приобщенного к материалам дела диска с записями. Это является грубым нарушением процессуальных норм, поскольку такое исследование не имеет никакой информационной значимости, само визуальное изучение диска не раскрывает сведений об обстоятельствах, которые содержит исследуемое средство доказывания.

Пример: такое нарушение явилось одним из оснований для отмены в порядке надзора Верховным Судом РФ решения Пресненского районного суда г. Москвы от 28 июля 2009 г. и Определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 октября 2009 г. по делу по иску Д., Х. и С. к ОАО “ТНТ-Телесеть”. Обращаясь в суд, истцы просили признать трансляцию телепрограммы “Дом-2” по телекоммуникационным сетям открытого доступа, в том числе в доступное для просмотра детьми время вещания, нарушением законодательства РФ, запретить трансляцию телепрограммы “Дом-2” в утренние, дневные и ранние вечерние часы, то есть во временном интервале с 4 часов утра до 23 часов вечера. Исковые требования были удовлетворены, суд второй инстанции оставил без изменения решение суда первой инстанции.

Читайте также:
Компенсация за потерю времени в гражданском процессе

Верховный Суд РФ, отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение, указал на то, что ответчиком ОАО “ТНТ-Телесеть” до начала судебного разбирательства суду первой инстанции было заявлено на основании ч. 1 ст. 157 и ч. 2 ст. 185 ГПК РФ ходатайство об исследовании доказательств по делу путем просмотра дисков с видеозаписями программы “Дом-2”, однако суд первой инстанции, сославшись на большой объем представленных в суд видеоматериалов (283 диска с видеозаписями), а также на то, что они уже были предметом исследования при производстве назначенной судом экспертизы, отказал ответчику в удовлетворении ходатайства, решив ограничиться обозрением дисков (то есть носителей информации) с записью телепрограммы “Дом-2”. При этом суд сослался на то, что записи телепрограммы “Дом-2” на видеодисках в качестве материала для экспертного исследования были представлены самим ответчиком, а эксперты, проводившие экспертное исследование, ходатайств о предоставлении дополнительных материалов не заявляли, в судебном заседании подтвердили, что все видеодиски просмотрены ими в полном объеме.

Таким образом, суд, рассматривая дело, не просмотрел ни одной видеозаписи телепрограммы “Дом-2”, ограничившись внешним изучением дисков (носителей информации), на которых программа была записана, тем самым заменив личное восприятие исследуемых первоначальных доказательств и их собственную оценку оценкой производных доказательств, то есть экспертных заключений, которые в силу прямого указания закона (ч. 3 ст. 86 ГПК) для суда не обязательны и не могут являться исключительным средством доказывания. Между тем из содержания ч. 3 ст. 185 ГПК РФ не следует, что назначение по делу в необходимых случаях экспертизы освобождает суд от обязанности соблюдать принцип непосредственного исследования доказательств, как один из основных принципов судебного разбирательства, обеспечивающих вынесение законного решения по делу.

В данном деле судом принцип непосредственного исследования видеозаписей телепрограммы “Дом-2” как доказательств по делу соблюден не был, а основой решения послужило лишь производное доказательство (экспертное заключение), что было признано существенным нарушением норм процессуального права, повлекшим вынесение незаконного решения (см. подробнее Определение Верховного Суда РФ от 5 октября 2010 г. N 5-В10-67).

6. Часть 3 комментируемой статьи предусматривает возможность исследования аудио- и видеозаписей с участием эксперта или специалиста.

Специалист может привлекаться к исследованию этих доказательств для оказания суду технической помощи в воспроизведении исследуемых записей, если работа с представленными носителями информации или воспроизводящими записи техническими устройствами представляет сложность для суда. Также специалист может привлекаться для консультирования суда как по самому процессу воспроизведения записей, так и по их содержанию.

Эксперт может привлекаться к исследованию записей, если они являются предметом экспертного исследования.

Договор хранения в ломбарде

Понятие. Правовой режим. Стороны. Объект. Содержание. Сохранная квитанция. Последствия невостребования вещи из ломбарда.

1. Понятие договора хранения в ломбарде. Ломбарды как кредитные учреждения, ссужающие деньги под залог движимого имущества, появились во Франции в XV в. В России первые ломбарды открылись в 1772 г. В 1918 г. вместе с ликвидацией дореволюционных кредитных учреждений старые ломбарды были упразднены. С 1922 г. начали создаваться новые ломбарды как государственные хозрасчетные предприятия, задачей которых стало предоставление населению возможности хранения личных и домашних вещей и получения ссуд под их залог. В современной России указанные направления деятельности ломбардов, имеющих теперь статус коммерческих организаций, остались. Однако на практике услуги по хранению ломбарды оказывают неохотно и редко по коммерческим соображениям.

Договор хранения в ломбарде – это договор хранения, по которому ломбард (хранитель) обязуется возмездно хранить вещь, переданную ему гражданином (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности.

Договор хранения в ломбарде является подтипом договора хранения.

По прямому указанию ст. 919 ГК РФ договор хранения в ломбарде является публичным договором (ст. 426 ГК РФ). Из ст. 9 Федерального закона “О ломбардах” следует, что он является также реальным и возмездным договором.

2. Правовой режим договора хранения в ломбарде (помимо положений, общих для всех договоров хранения) определяют специальные правила о хранении в ломбарде, содержащиеся, в частности, в следующих нормативных правовых актах.

Гражданский кодекс РФ (ст. 919, 920)

Федеральный закон от 19.07.2007 N 196-ФЗ “О ломбардах” (прежде всего ст. 9 “Договор хранения”)

Приказ Минфина РФ от 14.01.2008 N 3н “Об утверждении форм бланков строгой отчетности” (в части, утвержденной этим приказом формы бланка строгой отчетности “Сохранная квитанция”)

3. Стороны договора хранения в ломбарде предопределены законом. Из ст. 919 ГК РФ следует, что в качестве сторон этого договора выступают:

Ломбардом является юридическое лицо – специализированная коммерческая организация, основными видами деятельности которой являются предоставление краткосрочных займов гражданам и хранение вещей (ст. 2 Федерального закона “О ломбардах”). Ломбард обладает статусом профессионального хранителя (ст. 886 ГК РФ).

Читайте также:
Как взыскать алименты с гражданского мужа

4. Объект договора хранения в ломбарде – движимые вещи, принадлежащие гражданину-поклажедателю и предназначенные для личного потребления, за исключением вещей, изъятых из оборота, а также вещей, на оборот которых законодательством Российской Федерации установлены соответствующие ограничения (ст. 2 Федерального закона “О ломбардах”).

5. Содержание договора хранения в ломбарде. Согласно ст. 9 Федерального закона “О ломбардах” существенными условиями договора хранения в ломбарде являются условия: 1) об объекте хранения (фиксируемое в договоре путем указания наименования сданной на хранение вещи); 2) о сумме оценки хранимой вещи; 3) о сроке хранения вещи; 4) о размере вознаграждения за хранение; 5) о порядке уплаты вознаграждения за хранение.

6. Сохранная квитанция. Заключение договора хранения в ломбарде удостоверяется выдачей ломбардом поклажедателю именной сохранной квитанции (ст. 919 ГК РФ). Другой экземпляр сохранной квитанции остается в ломбарде.

По правовой природе сохранная квитанция представляет собой, с одной стороны, документ, выражающий (фиксирующий) содержание договора хранения в ломбарде, т.е. письменную форму (текст) договора, а с другой – документ, удостоверяющий (подтверждающий) сдачу-приемку вещи на хранение. Требования к содержанию сохранной квитанции (а следовательно, и к содержанию договора хранения в ломбарде) установлены в ст. 9 Федерального закона “О ломбардах”.

7. Последствия невостребования вещи из ломбарда. Если вещь, сданная на хранение в ломбард, не востребована поклажедателем в обусловленный соглашением с ломбардом срок, ломбард обязан хранить ее в течение двух месяцев с взиманием за это платы, предусмотренной договором хранения (п. 1 ст. 920 ГК РФ). По истечении этого срока невостребованная вещь может быть продана ломбардом в порядке, установленном п. 5 ст. 358 ГК РФ и ст. 12, 13 Федерального закона “О ломбардах”.

Из суммы, вырученной от продажи невостребованной вещи, погашается плата за ее хранение. Остаток суммы возвращается ломбардом поклажедателю (п. 2 ст. 920 ГК РФ).

Законодательство

Березин Дмитрий Александрович, аспирант кафедры гражданского права и процесса Государственного университета управления, юрист, независимый оценщик.

В настоящей статье рассматриваются нормы кодифицированного и специального российского гражданского законодательства, регулирующего правоотношения, связанные с кредитованием и хранением, осуществляемым ломбардом. Исследован порядок оценки предметов залога в ломбардных и аналогичных им правоотношениях. На основе примера из судебной практики рассмотрены правоотношения ломбарда со страховщиком.

Нормы п. 1 ст. 919 ГК РФ и ч. 2 ст. 9 Федерального закона от 19 июля 2007 г. N 196-ФЗ “О ломбардах” (далее – Федеральный закон о ломбардах) определяют договор хранения в ломбарде вещей публичным. Наименование – “договор хранения в ломбарде вещей” толкует о сложном составе данного договора, который включает в себя два объекта гражданских прав, это: вещь, принятая на хранение; оказание услуг, связанных с хранением и сохранностью принятой на хранение вещи. В соответствии с ч. 1 ст. 7 Закона о ломбардах ломбард (заимодавец) передает на возвратной и возмездной основе на срок не более одного года заем гражданину (физическому лицу) – заемщику, а заемщик, одновременно являющийся залогодателем, передает ломбарду имущество, являющееся предметом залога.

В комплексе услуг, оказываемых ломбардом, хранение является дополнительным обязательством. В части хранения услуги ломбарда можно сравнить с услугами залогодержателя при закладе. Обязательство по хранению является двусторонним и возмездным (даже если не предусматривается конкретно оплата услуг по хранению, то она учитывается хранителем при оплате общих услуг ломбарда).

Таким образом, об услугах, оказываемых ломбардом, следует говорить как о сложном, смешанном составе правоотношений, связанных с краткосрочным кредитованием и хранением. Кредитование и хранение, осуществляемые ломбардом, как правило, взаимосвязаны. Ломбард, предоставив краткосрочный заем заемщику под залог принадлежащей заемщику вещи, наделяется обязательством по ее хранению, от которого отказаться не вправе. Вещь, принятая на хранение ломбардом, служит предметом залога, хранение направлено на сохранность предмета залога, тем самым возникает взаимное обеспечение исполнения обязательств двух сторон обсуждаемого договора.

В соответствии с п. 3 ст. 919 ГК РФ, ст. 5 Федерального закона о ломбардах вещь, поступающая в ломбард, подлежит оценке, которая производится по соглашению сторон в соответствии с ценами на вещи такого рода и качества, обычно устанавливаемыми в торговле в момент и месте ее принятия в залог или на хранение.

Часть 3 ст. 2 Федерального закона о ломбардах определяет предмет залога и хранения оборотоспособной движимой вещью, принадлежащей заемщику или поклажедателю и предназначенной для личного потребления. Например, “Мосгорломбард” предоставляет деньги под залог различных категорий вещей (около пятисот наименований). В частности, займы могут быть выданы при передаче клиентом: шуб, дубленок и другой дорогой одежды; телевизора или компьютера; сканера, принтера или другого образца офисной техники; фото- и видеоустройства; драгоценных металлов и камней, а также ювелирной продукции, изготовленной из этих материалов; мобильного телефона или планшета”.

В соответствии с п. 1 ст. 340 ГК РФ стоимость предмета залога определяется по соглашению сторон, если иное не предусмотрено законом.

Федеральный закон от 29 июля 1998 г. N 135-ФЗ “Об оценочной деятельности в Российской Федерации” (далее – Федеральный закон об оценочной деятельности) определяет правовые основы регулирования оценочной деятельности в отношении объектов оценки, принадлежащих участникам правоотношений, для целей совершения сделок с объектами оценки, а также для иных целей. Оценочная деятельность направлена на установление в отношении объектов оценки рыночной или иной стоимости. Статья 5 указанного Федерального закона приводит неисчерпывающий перечень объектов оценки и относит к ним объекты гражданских прав, в отношении которых законодательством Российской Федерации установлена их возможность участия в гражданском обороте.

Читайте также:
Состав убытков в гражданском праве

Ряд федеральных законов и иных нормативных правовых актов, в том числе регулирующих правоотношения, в которых имеет место предмет залога, содержат бланкетные нормы с отсылкой к Федеральному закону об оценочной деятельности , тем самым устанавливают требования о проведении оценки объектов правоотношений в соответствии с указанным Федеральным законом , профессиональным независимым оценщиком.

В соответствии с ч. 3 ст. 9 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ “Об ипотеке (залоге недвижимости)” (далее – Федеральный закон об ипотеке) оценка предмета ипотеки определяется в соответствии с законодательством Российской Федерации по соглашению залогодателя с залогодержателем с соблюдением при ипотеке земельного участка требований статьи 67 настоящего Федерального закона и указывается в договоре об ипотеке в денежном выражении. Оценка земельного участка осуществляется в соответствии с законодательством, регулирующим оценочную деятельность в Российской Федерации ( ч. 1 ст. 67 Закона об ипотеке). Иными словами, если предметом залога явился земельный участок, оценка его проводится в соответствии с Федеральным законом об оценочной деятельности. Аналогичные правила проведения оценки в соответствии с Федеральным законом об оценочной деятельности установлены при ипотеке государственного или муниципального имущества ( абз. 2 ч. 3 ст. 9 Федерального закона об ипотеке). Под государственным или муниципальным имуществом, о котором идет речь в указанной норме, следует понимать недвижимость, которой может быть не только земельный участок, но и другой объект, прочно связанный с землей, перемещение которого без несоразмерного ущерба его назначению невозможно, например отдельное помещение в здании.

Таким образом, в соответствии с Федеральным законом об ипотеке стоимость (оценка) предмета ипотеки, принадлежащего гражданам и (или) юридическим лицам, за исключением земельных участков, может устанавливаться соглашением сторон, без привлечения к оценке профессионального независимого оценщика. Например, как в правоотношениях с участием ломбарда – “в соответствии с ценами на вещи такого рода и качества, обычно устанавливаемыми в торговле в момент и месте ее принятия в залог или на хранение”. Но, как показывает практика, стороны предстоящего договора об ипотеке оценивают любой его предмет, представляющий собой недвижимое имущество, независимо от субъекта права на него, в соответствии с Федеральным законом об оценочной деятельности.

Как правило, ломбарды заранее устанавливают прейскуранты (тарифы) на те или иные вещи, принимаемые в залог под заем денежных средств. Например, ломбардом “Корона” установлен прейскурант на скупку золота.

“Мосгорломбард” в оценке ювелирной продукции, принимаемой в залог и на хранение, осуществляет следующие этапы: подтверждение подлинности драгоценного материала; измерение веса изделия в каратах; оценка чистоты камней, проверка на отсутствие сколов, царапин и трещин, а также на прозрачность; оценка уровня исполнения.

Процедура проводится опытными ювелирами-оценщиками. Сумма денег, выдаваемая под залог, напрямую зависит от результатов оценочного комплекса. Например, за ювелирное изделие из золота пробой 375 залогодатель может получить от заимодавца 770 рублей; за аналогичное изделие пробой 500 – 1030 рублей и т.д.

“Клиент приходит к нам с какой-либо ценной вещью. Наши специалисты оценивают ее и называют сумму, которая может быть за нее выплачена. При согласии с данными условиями составляется договор. Вещь отправляется в специальное хранилище, клиент получает на руки наличные деньги под залог”.

Таким образом, клиент ломбарда участия в оценке не принимает. Оценка потенциального предмета залога и хранения проводится одной стороной предстоящего обсуждаемого договора, ломбардом, в лице его работников. Результат такой оценки представляет собой цену займа, а не стоимость предмета залога и хранения, которую может получить заемщик-поклажедатель, за предоставленную в залог и на хранение принадлежащую ему ценную движимую вещь. С принятием таких условий заемщиком-поклажедателем между ним и ломбардом возникает соглашение, представляющее собой договор займа и хранения. Следовательно, об оценке, о которой говорится в ст. 5 Федерального закона о ломбардах, стоит говорить как о соглашении цены договора займа, устанавливаемой соглашением сторон.

В соответствии с ч. 4 ст. 7 , ч. 3 ст. 9 Федерального закона о ломбардах договор займа оформляется выдачей ломбардом заемщику залогового билета, договора хранения, удостоверяется выдачей ломбардом поклажедателю именной сохранной квитанции (далее – сохранная квитанция), которые являются бланками строгой отчетности, формы которых утверждаются в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Таким образом, договор займа и хранения, в котором главным участником выступает ломбард, следует отнести к договору присоединения, условия которого определены одной из сторон в формулярах и иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом ( п. 1 ст. 428 ГК РФ).

Залоговый билет и сохранная квитанция должны содержать сумму оценки заложенной и сданной на хранение вещи ( п. 4 ч. 5 ст. 7 , п. 4 ч. 4 ст. 9 Федерального закона о ломбардах). Согласно вышеприведенным выводам оценка потенциального предмета залога и хранения проводится одной стороной предстоящего обсуждаемого договора, ломбардом, в лице его работников. Цену займа за переданную в залог и на хранение вещь заемщик-поклажедатель принимает путем присоединения. Если к предмету спора относится стоимость, в отношении ее соответствующим доказательством может служить отчет об оценке, составленный независимым оценщиком, в соответствии с требованиями Федерального закона об оценочной деятельности. Ответ на вопрос: “Что может служить доказательством, подтверждающим сумму оценки заложенной и сданной на хранение вещи в ломбард?” – договор присоединения.

Читайте также:
Продление срока исковой давности по гражданским делам

В соответствии с п. 4 ст. 919 ГК РФ и ст. 6 Федерального закона о ломбардах ломбард наделен обязанностью исключительно за свой счет страховать предмет залога и хранения в пользу своего контрагента по обсуждаемому договору. Также ломбард вправе страховать за свой счет иные риски, связанные с вещью, принятой в залог или на хранение ( ч. 3 ст. 6 Федерального закона о ломбардах). Таким образом, в целях надлежащего исполнения договора хранения в ломбарде вещей ломбард в интересах поклажедателя (залогодателя) на случай возможного наступления неблагоприятных последствий, в том числе на случай несохранения предмета залога и хранения, вступает в правоотношения со страховщиком.

Пункт 1 ст. 945 ГК РФ при заключении договора страхования имущества предоставляет страховщику право произвести осмотр страхуемого имущества, а при необходимости – назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости.

Под действительной (страховой) стоимостью имущества следует понимать его рыночную стоимость. При этом страховая стоимость имущества, указанная в договоре страхования, не может быть впоследствии оспорена, за исключением случая, когда страховщик не воспользовался до заключения договора своим правом на оценку страхового риска ( п. 1 ст. 945 ГК).

Таким образом, независимая оценка предмета залога и хранения обсуждаемых правоотношений в соответствии с Федеральным законом об оценочной деятельности может быть проведена по инициативе страховщика, с которым ломбард во исполнение договора хранения вступает в правоотношения.

Предлагается рассмотреть пример из судебной практики – Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2014 N 09АП-42372/2014 по делу N А40-58921/14.

“Как усматривается из материалов дела, 24.12.2012 между ООО “Ломбард Ривьера” и ЗАО “СГ УралСиб” был заключен договор добровольного страхования имущества от огня и других опасностей (далее – договор страхования) на случай наступления совокупности рисков.

В период действия договора страхования у истца неоднократно производились выемки заложенного заемщиками имущества в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

По каждому случаю истец обращался к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения, однако получал отказы в выплате, мотивированные тем, что ООО “Ломбард Ривьера” не является выгодоприобретателем по наступившим страховым случаям.

Общая сумма задолженности ответчика перед истцом по выплате страхового возмещения составила 42818,01 руб.

Данные обстоятельства явились основанием для обращения ООО “Ломбард Ривьера” с настоящим исковым заявлением в арбитражный суд.

Исследованными судом апелляционной инстанции доказательствами подтверждается правильное разрешение дела по существу арбитражным судом первой инстанции.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о незаконности решения суда первой инстанции признаются коллегией несостоятельными.

Кроме того, органом предварительного следствия было установлено, что все заложенные вещи были похищены у третьих лиц. Следовательно, заемщикам не принадлежало заложенное ими имущество.

Статья 6 Закона о ломбардах не возлагает на ломбард обязанность страховать риск изъятия вещи в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации в пользу заемщика или поклажедателя.

Вместе с тем на основании ч. 3 ст. 6 Закона о ломбардах ломбард вправе застраховать и иные риски, в том числе риск принудительного изъятия, осуществленного по распоряжению государственного органа (на основании судебного решения согласно ст. 183 УПК РФ).

В пункте 1.3 договора добровольного страхования имущества от огня и других опасностей содержится указание на то, что выгодоприобретателем по нему является поклажедатель (залогодатель).

Доводы заявителя жалобы сводятся к тому, что истец не является выгодоприобретателем по риску принудительного изъятия, осуществленного по распоряжению органа (на основании судебного решения согласно ст. 183 УПК РФ), поскольку выгодоприобретателем по договору страхования являются залогодатели.

Статьей 956 ГК РФ установлено, что страхователь вправе заменить выгодоприобретателя, названного в договоре страхования, другим лицом, письменно уведомив об этом страховщика. При этом выгодоприобретатель не может быть заменен другим лицом после того, как он выполнил какую-либо из обязанностей по договору страхования или предъявил страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы.

Из материалов дела усматривается, что письмом от 14.06.2013 ООО “Ломбард Ривьера” уведомило ЗАО “СГ УралСиб” о замене по договору страхования выгодоприобретателя – поклажедателя/залогодателя по риску принудительного изъятия, осуществленного по распоряжению государственного органа (на основании судебного решения согласно ст. 183 УПК РФ), на выгодоприобретателя – ООО “Ломбард Ривьера”.

Факт получения данного письменного уведомления ответчик не оспаривает.

Таким образом, замена выгодоприобретателя была произведена истцом в порядке, предусмотренном ст. 956 ГК РФ, в связи с чем ООО “Ломбард Ривьера” имеет право на страховое возмещение”.

В рассмотренном примере в период действия обсуждаемого договора и договора страхования имел место случай, предусмотренный ч. 2 ст. 4 Федерального закона о ломбардах, выемки заложенной или сданной на хранение вещи в соответствии с УПК РФ. В связи с возникновением таких обстоятельств договор займа или договор хранения прекращается, о чем ломбард должен уведомить заемщика или поклажедателя в трехдневный срок. В противном случае ломбард лишается права на удовлетворение своего требования к указанным лицам. Таким образом, прекращение обсуждаемого договора вследствие событий, с которыми закон связывает наступление гражданско-правовых последствий, не всегда является окончательным, так как может порождать право требований ломбарда к заемщику-поклажедателю и, как показал пример судебной практики, к страховщику.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: